Жуков - Наполеон (Стратиевская)

Жуков — Наполеон (Стратиевская) — Часть 2

6. Деклатимные и квестимные свойства родственных программ волевой сенсорики Цезаря (+ч.с.1) и Жукова (- ч.с.1)

Даже в самом демократичном обществе (в обществе узаконенного демократизма) Жуков будет пытаться навязать окружающим отношения соподчинения; по инволюционной своей альтернативной волевой сенсорики (-ч.с.1) в любом коллективе будет создавать свою альтернативную иерархию, спонтанно и в частном порядке будет захватывая чужие (или «ничейные») права «по умолчанию», чтобы впоследствии утвердить себя в них мнимо — официальным путём.

— Как он это делает?..

— …Устанавливает отношения соподчинения на мнимых условиях и через блеф (через мнимые свои права) идёт к своему официальному назначению: сначала заставляет всех привыкнуть к тому, что он мнит себя начальником, приучает окружающих к своему диктату, вырабатывает у них инстинкт послушания, а затем официально утверждается в этой должности и заставляет их смириться с этим, как со свершившимся (и утверждённым в высших инстанциях) фактом — то есть, юридически закрепляет за собой те права, которые фактически уже давно завоевал; деклатимная убеждённость в своей правоте (в своём праве на такой захват власти) помогает ему во всех этих тактических и стратегических манипуляциях.)

По мнению Жукова, коллектив без лидера оставаться не должен: если в коллективе лидера нет, значит он, Жуков должен восполнить это пробел и заполнить эту вакансию. Если в коллективе есть официальный, или формальный лидер, значит он (Жуков) должен стать неформальным — только и всего.(Главное, чтобы «стадо» не оставалось без «пастыря», а кто его пасёт и с какими намерениями — это уже второй вопрос и он никого не касается.)

На приведённом выше примере наглядно проявляются и принципиально важные различия по признаку квестимности и деклатимности обеих родственных программ волевой сенсорики:

ИНТЕГРИРУЮЩИЕ СВОЙСТВА НЕГАТИВИСТСКОЙ СТЯЖАТЕЛЬНОЙ И ИЕРАРХИЧНОЙ ДЕКЛАТИМНОЙ ВОЛЕВОЙ СЕНСОРИКИ ЖУКОВА, ставят целью:

быстро достичь желаемого результата, быстро адаптироваться к новым условиям и изменить их с максимальной выгодой для себя.
Как можно скорее интегрироваться (внедриться в систему) и абсорбировать её, сохраняя за собой максимальные преимущества, права и привилегии.
В кратчайший срок захватить власть, преобразовать демократичную систему в централизованную иерархию и единолично (жестоко и деспотично) ею управлять, терроризируя страхом всех остальных её членов и ставя их в зависимость от своей воли.
Терроризировать их держать в страхе (мёртвой хваткой), ставить в унизительное и зависимое положение. Принимать решения, не считаясь с их мнением. Манипулировать ими, как марионетками, подставлять их под опасные эксперименты, делать жертвой опасных социально — производственных преобразований. Подставлять под неприятности, делать их предметом купли — продажи.
Захватив все материальные ценности и ресурсы системы, сосредоточить их в своих руках. «Загрести всё», что только можно захватить «здесь и сейчас», не оставляя другим никаких средств и возможностей что — либо изменить в свою пользу. (Так, например, герою этой истории было мало того, что он и так почти всё, что мог прибрал к рукам, он попытался перехватить у своей конкурентки заказы её постоянных клиентов).

«Загребая » себе всё возможное из всего имеющегося и всего предоставленного, Жуков оставляет другим самый мизер, считая, что и того слишком много. Да и тот от себя можно сказать «с кровью отрывает», потому что, согласно схеме «минимизация слабости — максимализация силы», рассматривая их прибыль, как свой убыток, их доходы — как свои потери, их силу — как свою слабость. Соответственно: если у них сил будет меньше, будет меньше и его слабости. Меньше будет у них доходов, меньше будет и у него потерь. Понизится их прибыль, снизятся и его убытки — таковы соотношения его «инструментальной» структурной логики (+б.л.2), реализующей на контрасте соотношений его волевую сенсорную программу: их сила — его слабость, их доход — его потеря и т.д.

Для того, чтобы свести к минимуму свои потери он и концентрирует максимум власти в своих руках, захватывает максимум материальных средств и ценностей (максимум сил и возможностей), с тем чтобы другим ничего не досталось, реализуя по максимуму ИНСТИНКТ СОБСТВЕННИКА, который у него проявляется как ОСНОВНЫМ ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ и входит в программу ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ и ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ, которая является неотъемлемой составляющей его (монолитно спаянной) ПРОГРАММЫ ДЕКЛАТИМНОЙ ВОЛЕВОЙ СЕНСОРИКИ (-ч.с.1)

ИНСТИНКТ СОБСТВЕННИКА — ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ представителей этого ТИМа — ДВИЖУЩАЯ СИЛА И ОСНОВНОЙ СТИМУЛ ВСЕХ СОЦИАЛЬНО — ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ И ПЕРЕВОРОТОВ, ПРОИЗВЕДЁННЫХ ИМИ ДЛЯ «ВСЕОБЩЕГО БЛАГА» (Достаточно вспомнить лозунги: «Земля крестьянам, фабрики — рабочим!», под которыми совершалась Октябрьская революция и которые что в конечном итоге обернулись демагогией и диктатом большевиков, государственным монополизмом, захватом и монополизацией ими всех материальных ценностей и благ в стране.) Захват материальных средств для Жукова — та же манипуляция, что и захват власти: «Было ваше, стало — наше! Кто сильнее, тот и прав!»

ДИФФЕРЕНЦИРУЮЩИЕ СВОЙСТВА ПОЗИТИВИСТСКОЙ, ДЕМОКРАТИЧНОЙ И ЩЕДРОЙ КВЕСТИМНОЙ ВОЛЕВОЙ СЕНСОРИКИ ЦЕЗАРЯ проявляются в стремлении к децентрализации единоличной власти новоявленного деспота и разрушению образованной им иерархической системы, подрывающей (и даже сводящей на нет), демократичные устои, сложившиеся в этом коллективе (и даже — более того! — аннулирующей социалистические завоевания, сложившиеся в обществе к тому времени.

В соответствии с дифференцирующими свойствами своей квестимной модели, сенсорно — этический экстраверт — Цезарь будет

пытаться разрушить альтернативную иерархию Жукова (несмотря на её сплочённость и взаимную, круговую поруку).
В соответствии со своими демократичными установками Цезарь будет перестраивать образованную Жуковым иерархическую структуру («вертикаль») в свою демократичную («горизонталь»),
Будет напоминать всем членам сообщества об их социальных правах, постарается переориентировать их на отношения социального равенства и справедливости;
Будет указывать на социальные и этические преимущества объединения всех позитивных сил на демократичной основе.

(Точно так же, как героиня этой истории всеми силами попыталась воспрепятствовать централизации власти новоявленного деспота, преобразующего государственное учреждение в свою частную фирму. Сражаясь отчаянно, растрачивая огромное количество сил и энергии, рискуя своей работой (своим трудоустройством) она защищала не только (и не столько) себя, она прежде всего защищала интересы всех членов коллектива, защищала их законные права на справедливое распределение доходов. (реализуя дифференцирующие, демократичные программы — демократичной волевой сенсорики (+ч.с.1), демократичной корпоративной этики отношений (-б.э.2), демократичной интуиции потенциальных возможностей, предполагающей равенство прав и возможностей (+ч.и.3), демократичной и справедливой логики соотношений (-б.л.4) и т.д. ) Она боролась за равенство прав всех членов коллектива и готова была возглавить оппозицию, но её инициатива не получила должной поддержки: каждый из сослуживцев старался быть лояльным по отношению к новоявленному диктатору, каждый выслуживался перед ним. Вместо того, чтобы бороться за свои права, каждый из них предпочитал быть его «сатрапом», что само по себе (а особенно в те времена) было и нелепо, и дико. И это как раз то, чего она не понимала и не могла принять: зачем выслуживаться и пресмыкаться перед кем — то в надежде получить крохи с барского стола, когда можно было отстаивать свои права на законных основаниях? Это было бы и успешней, и проще.

Она была единственным человеком в коллективе, на кого все его «акции устрашения» впечатления не производили. Она единственная из всех обращалась с ним на равных, оставаясь его принципиальным противником и конкурентом. Ему не удавалось навязать ей отношения соподчинения, не удавалось ни запугать, ни подчинить своей воле, не удавалось ни подкупить, ни расположить, ни обаять. (И здесь уже она проявляет себя как ревизор Жукова — зеркальщик Цезаря Драйзер (по обычной для родственных ИТО схеме: «зеркальщик моего ревизора — мой ревизор»). Она жестоко ревизовала его и тогда, когда разоблачала перед всем коллективом, раскрывала его нечестные, неблаговидные намерения. (Активно работая по своему творческому аспекту негативистской (проницательной и прозорливой) этики отношений (-б.э.2), она сразу увидела в нём своего врага.)

С настойчивостью, свойственной ей как упрямому и предусмотрительному — стратегу — сенсорику, она пыталась разрушить альянс, возникающий между этим опасным диктатором и её сослуживцами, попыталась расстроить их круговую поруку, на которой строились его планы захвата власти. Той власти, которая, как это бывает характерно для Жукова, перехватывается при поддержке подкупленных и привлечённым им на свою сторону сатрапов — сподвижников — «своих людей», у которых всё схвачено, с помощью которых он создаёт некую альтернативную иерархию (мнимо — реальную силовую структуру), посредством которой (с помощью подкупа, блефа, террора, мнимо — реальных прав и возможностей) он и захватывает реальную власть. После чего он незамедлительно от сподвижников избавляется, из иерархии их вытесняет (не желая быть перед ними в вечном долгу и тянуть их за собой в светлое будущее как балласт). Освободившиеся вакансии он заполняет другими, более зависимыми от него людьми. Укрепляя тем самым свою иерархию, он устанавливает для себя наиболее выгодные и удобные отношения.

Помешать созданию этой альтернативной иерархии, — этой разрастающейся раковой опухоли, проникающей в любую систему и разъедающей её изнутри, Цезарь Жукову конечно не может, даже если бы захотел. Ему проще выйти из этой гнилой системы и создать оппозицию вне её, если, конечно, он заинтересован в оздоровлении этой и окружающей её системы, заинтересован в благополучном своём существовании в ней. Если его уже ничего не связывает с этой системой, если отношения с ней обесценены и бесперспективны со всех точек зрения, если ему не с кем и не зачем в этой системе бороться, конечно он может уйти в сторону, считая себя непричастным к тому, что там происходит и снимая с себя ответственность за дальнейшую судьбу оставшихся в этой системе людей. Но в некоторых случаях, видя, что этой гнилью охвачены близкие и дорогие ему люди — его ближайшие родственники, он считает себя вправе объявить войну этой системе и разрушить её (или, хотя бы попытаться это сделать), не позволяя себе, подобно крысе, покидать тонущий корабль, не пытаясь спасти тех, кто ему дорог. И тогда уже даже самого факта существования рядом с собой этой системы — этого рассадника гнили, порока и зла — он себе позволить не может. Посчитает себя обязанным настроить против неё общественность и постарается разрушить её; изо всех сил будет бороться с растлевающим влиянием этой системы, как с величайшим злом. И причина здесь не только в этической или логической реализации программной волевой сенсорики каждого из родственных, но и в признаках эволюции и инволюции, в признаке позитивизма и негативизма, квестимности и деклатимности, обусловливающих систему приоритетов и ценностных ориентиров.

7. Жуков — Цезарь; взаимодействие позитивиста — эволютора и инволютора — негативиста; идеологическое противоборство двух предусмотрительных «накопителей»
* Жуков накапливает материальные ценности,
* Цезарь — реальные заслуги перед обществом.

С позиций своей демократичной и гуманистической волевой сенсорики (+ч.с.) Цезарь часто ставит в вину Жукову не только злоупотребление чужой слабостью, но и выгодное ему (Жукову) безразличие к чужим проблемам, следующее всё из той же позиции: «слабый сам виноват в своей слабости, жертва сама виновата в своих несчастьях» и позволяющее ему (Жукову) либо самому нажиться на чужой незащищённости, либо, как минимум, сэкономить свои силы и средства, отказывая нуждающемуся в помощи с тем, чтобы самому через эту помощь их не растратить (не поиздержаться и не потратиться, не впасть в нужду).

Этой теме посвящён сюжет широко известного в 50- е годы фильма «Чужая родня» (с молодыми, но уже популярными актёрами Николаем Рыбниковым (СЭЭ, Цезарем) и Нонной Мордюковой (СЛЭ, Жуковым).

«Всем страждущим помогать — никаких сил и средств не хватит» — рассуждает «чужая родня» — жена, тесть и тёща главного героя фильма — Фёдора (персонаж Рыбникова, СЭЭ, Цезарь), — ударного труженика (передового колхозника), знатного механизатора, героя труда, активиста — общественника, человека передовых взглядов, непримиримо борющегося с отсталостью и косностью убеждений своих несознательных родственников. Его «чужая» — чуждая ему по убеждениям родня строит свой семейный достаток на чужом горе, на нищете и необустроенности односельчан в первые послевоенные годы. Дом у них ломится от всякого добра, а им всё мало. Они и с соседей за пустячную услугу втридорога сдерут, да ещё обиженными себя посчитают. Ни на какие общественные работы не идут, в общественных починах (по восстановлению разрушенного колхозного хозяйства) не участвуют. Вместо того, чтобы не покладая рук день и ночь работать на колхозном поле, они все силы отдают работе на своём приусадебном участке. А это, с точки зрения главного героя фильма (СЭЭ, Цезаря) — явно выраженный регресс, отсталая, антиобщественная позиция, идущая вразрез с идейно — политическим курсом страны. Герой труда и лучший механизатор колхоза Фёдор с этим никак согласиться не может. По его мнению (с точки прогрессивно мыслящего позитивиста — сенсорика — эволютора — демократа ) не должно быть возврата к прошлому, к частно — собственническому мировоззрению, к частно — собственническим накоплениям, из которых складывается частно собственнический капитал. Материальные средства должны принадлежать народу, хозяйства должны быть обобществлёнными, поэтому в первую очередь нужно восстанавливать и интенсивно развивать народное хозяйство (что он и делает, работая в колхозе за четверых — за себя и за троих своих родственников, которые всеми силами, используя все доступные средства и возможности от работы в колхозе уклоняются). Точку зрения Фёдора не разделяет его жена Стеша (СЛЭ, Жуков) — персонаж Н. Мордюковой. Считает его позицию чуждой интересам их семьи, — вредной и разрушительной для их семейного благополучия. «Это что ж получается?! В нашем доме живёшь, наш хлеб ешь и нас же поносишь!» — напускается она на мужа с упрёками всякий раз, когда он пытается её и остальных своих родственников перевоспитать. Объясняет ему, как «исстрадалась и изболелась всей душой» из — за его отчуждённости: живёт в их доме, как не родной, их убеждений не разделяет. Она не понимает, за что он осуждает их? Чего стыдится? — Хозяева они бережливые, рачительные, работящие. У них в доме ни одна копейка, ни одно зёрнышко не пропадает, не то, что у других. У них в доме всё в дело, всё на пользу идёт. У них вон кабанчик восемь пудов веса набрал, к зиме всё запасено — заготовлено — это всё их семейные заслуги. И они им от души радуются. Накопили полные сундуки добра; войну пережили и не потратились, ущерба не понесли — тоже их семейная заслуга. Она не понимает, чего он стыдится, когда они по весне эти сундуки открывают и все эти дедушкины шубы, бабушкины салопы во дворе вывешивают проветривать. Соседи вон заглядываются на прабабушкины кокошники и сарафаны, а он стыдится, говорит: «Выбросить всё это надо, кому это нужно, кто это носить будет?». А не его ума это дело, кто будет носить: не он копил, не ему и выбрасывать!

Фёдор стыдится их заносчивости. Ему противно видеть, как они бравируют своей частно — собственнической идеологией, кичатся своим благополучием и семейным достатком, в то время как их односельчане терпят нужду, голод, холод и лишения. Ему стыдно за то, что из всей семьи в колхозе работает только он один, поэтому, чтоб не краснеть перед другими, он и работает за четверых. И везде на передовых позициях. Во все общественные почины в числе первых включается. Приходит домой, а там его бранят за ударный труд: «Зря стараешься! Не оценят в колхозе твоего усердия. Любят они на чужом горбу выезжать.» (Фёдор слушает их, а у самого ощущение, словно попал в стародавние времена: такой замшелой идеологии он ни понять, ни поддержать не может. Спорит с ними по каждому поводу и всегда оказывается «виноватым». Чтоб избежать упрёков их и поучений, он и дома работает за четверых, ни в одной просьбе им не отказывает. Да ещё успевает жене Стеше внимание уделить. Но вот тут — то и разрушается вся их семейная идиллия: стоит только им остаться наедине, как она тут же напускается на него с упрёками: «Чужой ты нам: о колхозном у тебя душа болит, а о семейном достатке не думаешь!». Он обижается: «Я работаю не хуже других. Всю зарплату домой приношу! А то, что время сейчас трудное, так в том не моя вина. Вот наладим работу в колхозе, тогда и заживём по — настоящему…». А Стеша на его слова ещё больше обижается: и то сказать, — зарплата! Слёзы, а не зарплата! Он в дом первую получку подарками принёс, так его зарплаты только на флакон духов и два куска мыла хватило. Стеша как понюхала эту «Красную Москву» — лучшие духи по тому времени, поморщилась и сказала: «Уж, лучше бы деньгами принёс».

Окончательное решение уйти от чуждой ему родни возникло у Фёдора после того, как он сам стал свидетелем совершенно омерзительной сцены, в которой участвовали все его родственники: все втроём они жестоко расправлялись с соседской козой, которая случайно запрыгнула к ним на огород. Причём, главным исполнителем экзекуции была его любимая жена Стеша. Сам Фёдор, как бывший городской житель, не понимал того, что происходит, но сосед — односельчанин объяснил ему: «Убивают они скотину — то. Рога ей перевязали, теперь загнётся животное, попадёт.» После этого случая Фёдор решил из семьи уйти. Пришёл в общежитие и попросил ребят зайти к нему в дом за вещами. Объявил: «Я туда больше не вернусь!» Но жена Стеша не могла примириться с таким положением: негоже это бросать жену, которая, вот уже скоро родить должна. Стеша стала преследовать мужа повсюду, находила его в клубе и в общежитии, устраивала ему скандалы и сцены. Даже на работу за ним пришла. Стала упрашивать его домой вернуться, в ноги повалилась, на колени встала: пусть все видят, как она перед мужем унижается. Он и сам стоит ни жив, ни мёртв, сгорает от стыда, но возвращаться домой в их «тёмное царство» наотрез отказывается: ему с ними не по пути. Стеша решает поднять по тревоге общественность: жалуется на него в райком комсомола, требует вернуть мужа в семью.

Фёдора прорабатывают на комсомольском собрании. Выяснив все обстоятельства дела, его же и упрекают в том, что он не оказывал должного влияния на своих родственников, не попытался их перевоспитать, указать им на их идеологические ошибки, не провёл с ними должную разъяснительную работу, а просто взял и ушёл, посчитав это самым удобным для себя способом решения проблемы. Тут Фёдора и самого осенило, что он поступает неправильно: речь ведь не об одной только его жене Стеше идёт. Тут уже стоит вопрос о воспитании его ребёнка, о будущем его семьи. Он соглашается сойтись с женой, но в дом к её родителям возвращаться не хочет. А она не может их оставить, да и не считает нужным: у них дом — полная чаша, столько всего заготовлено, столько припасено… Не променяет она отчий дом на мужнину комнату в общежитии. «А не променяешь, так нечего было и в райком жаловаться…» — говорит ей муж. — Решай сама: или будешь со мной, но врозь с родителями, или оставайся с ними, но уже без меня; вместе нам не жить.» И Стеше приходится сделать выбор.

Финальный эпизод: после родов муж привозит жену с ребёнком к себе в общежитие. Его друзья — весь актив комсомольской ячейки устраивают ей радушный приём. Сама председательница колхоза нянчится с её малышом. Все ей рады, все готовы помочь, удружить…Стеша смотрит на эту крошечную, убого обставленную комнатку, на этих чужих ей людей, которые должны теперь будут заменить ей родню, на это убогонькое детское приданное, на счастливого и радостного мужа, который, пытаясь её приободрить, говорит: «Вот теперь у нас самая жизнь начинается, вот теперь заживём с тобой по — настоящему!..» и не разделяет его оптимизма. Её уже тянет в родное гнездо, в добротно устроенный отчий дом, заполненным всяким добром, заготовленным для неё и ребёнка, к сундукам, набитым богатым приданным.

У деклатима — накопителя Жукова деньги к деньгам идут, а добро к добру тянется. Так и Стешу, чуть только она переступила порог этого чужого ей дома, начинает притягивать добро, накопленное в родительских сундуках.

Ненадолго она задержится в этом общежитии. Здесь, чего ни возьмись, ничего нет. Зато у родителей для неё всего вдоволь заготовлено. Сначала начнёт по мелочам бегать в родительский дом, а потом — после двух — трёх скандалов с мужем — и вовсе туда переселится. В стеснённых условиях, в отсутствии всё самого необходимого (а для неё, привыкшей к достатку и благополучию, необходимым является и всё излишнее, и избыточное), в отсутствии всего того, к чему она привыкла и что ей может понадобиться, она ребёнка растить не будет. Так что мужу и самому скоро придётся решать, оставаться ли ему в общежитии и позволять жене и её родителям воспитывать его ребёнка в русле их частно — собственнической идеологии, или всё же переселиться к родственникам, чтобы самому заниматься воспитанием своей дочери. (Что тоже у него вряд ли получится, если он будет целыми днями пропадать на работе.) Скорее всего, как это часто бывает у Цезаря, он будет жить на два дома — и здесь, и там, стараясь контролировать всё то, что для него особенно важно и ценно в его жизни: его трудовые подвиги и служебный рост, его заслуги в общественной и успехи в личной жизни, которая для него, как для этика тоже имеет огромное значение.

Как приемник и подзаказный Гамлета, Цезарь верит в наступление светлого будущего и стремится поскорее его приблизить. Идти ко всеобщему счастью семимильными шагами — вот его цель.

В родственных ИТО как эволютор и позитивист Цезарь отстаивает свою демократичную и позитивную точку зрения, считая, что ей принадлежит будущее.

Инволютор — негативист Жуков настаивает на закреплении преимущественных позиций, приобретённых и наработанных им в прошлые времена. Основные разногласия между ними проявляются в этой непримиримой борьбе — борьбе прогрессивных и демократичных позитивных сил с авторитарными и регрессивными. Победу в конечном итоге одерживает та из сторон, чьи действия в большей степени соответствуют оптимальному уровню эволюционных и инволюционных преобразований в обществе (оптимальному эволюционно — инволюционному балансу сил). Из чего следует, что и забегать далеко вперёд очень опасно: можно остаться в изоляции, потерять связь со своим ближайшим окружением. Но и отставать, и плестись в хвосте (а тем более пятиться назад) — тоже не хорошо.

Движение вспять традиционно не укладывается в сознании людей: как солнце не поворачивается вспять и день не возвращается к ночи, так и жизнь не возвращается в прошлое, а идёт вперёд, следуя своему естественному, одностороннему течению времени. Подчинённое этим закономерностям общество, вне зависимости от идей и целей тоже устремляется в будущее, настраиваясь на позитив. И уже с этим глобальным, эволюционно — позитивным направлением консервативно настроенным инволюторам — негативистам (а тем более таким конформным, как Жуков) приходится считаться.

8. Жуков. Свойство предусмотрительного — сенсорика — деклатима: стремление захватить как можно больше из всего предоставленного… (Цезарь и Жуков. Взаимодействие по аспекту интуиции времени)

Стремясь захватить как можно больше из всего предоставленного, Жуков теряет контроль над своими желаниями и поступками и этим ставит себя и окружающих в нелепое, глупое, неприличное, а порой, и зависимое положение.

При благодушном расположении Жукова это иногда приводит к курьёзным случаям, которые тоже заканчиваются неприятностями.

Так, например, одна молодая учительница (выпускница пединститута) перед началом учебного года должна была провести первое в своей педагогической практике родительское собрание. Не зная, как проводить родительское собрание, она решила последовать рекомендациям, которые накануне прочитала в «Учительской газете»: там предлагалось каждому из родителей дать высказаться о проблемах школьного образования. Ей эта идея понравилась. (Главным образом тем, что не нужно будет размышлять об этих проблемах: родители придут и сами расскажут). Учительница так и сделала: открыв собрание и представившись родителям, она предложила каждому из них выйти к доске и «поговорить о наболевшем». При этом никаких ограничений во времени им не поставила. (Сказалось отсутствие опыта , а также ориентация на долгосрочные и ничем не ограниченные пространственно — временные отношения, свойственная ей как квестиму, а тем более СЭЭ, Цезарю, у которого аспект интуиции времени является суггестивной функцией (-б.и.5) и «точкой абсолютной слабости»). Первым же родителем, которому выпала честь поговорить о наболевшем, оказался СЛЭ, Жуков. Когда ему предложили высказаться, он даже удивился, ещё не веря своему счастью, переспросил: действительно ли ему можно выговориться? Получив подтверждение, он вышел к доске и заговорил. (А поскольку аспект интуиции времени у него тоже был проблематичный (+б.и.5), он тоже не ограничивать себя временем: раз уж выпала возможность выговориться, надо ею воспользоваться сполна. (Видимо дома — то ему не особенно позволяли разговаривать, а здесь предложили высказаться и ничем во времени не ограничили. В итоге получилось так, что учительница, сама того не ведая, выпустила джинна из бутылки.) Жуков начал высказываться. Пять минут говорил, десять, пятнадцать, двадцать… Она его слушала, не перебивая — тоже потеряла счёт времени. Присутствующие забеспокоились, стали требовать, чтобы он сел на место и дал высказаться другим. Но он никого не слушал, игнорировал абсолютно все требования и продолжал говорить. Присутствующие возмущались всё громче. Но он по — прежнему никого не слушал, а как паровоз шёл своим ходом по одному ему видимым рельсам и продолжал говорить. Прошло полтора часа. Учительнице так и не удалось заставить его замолчать. В классе уже все шумели, возмущались, требовали его «заткнуть» и выгнать из класса… Чтобы спасти положение, учительница объявила собрание закрытым и позволила всем разойтись. Разошлись все, кроме всё того же оратора — Жукова. Он всё никак не мог перестать высказываться о наболевшем. Он продолжал говорить и когда уборщица выгоняла его из класса, собираясь закрыть помещение. Продолжал говорить и когда выходил на улицу. Потом ещё долго стоял и говорил у автобусной остановки… Потом ещё в течение нескольких месяцев (через полгода эта учительница уволилась) он чуть ли не каждый день приходил в школу, чтобы в очередной раз высказать то, о чём он на собрании забыл упомянуть. (Видимо, он даже ночами не спал: всё думал, чем бы ещё пополнить свою речь.) Она уже не знала, как от него отделаться: посылала его и в Министерство Образования, и в ГОРОНО, и в РОНО, просила пойти и выговориться там. Но всё бесполезно. Он со всеми претензиями приходил к ней и остановить его или уклониться от разговора было невозможно: он пропускал все просьбы мимо ушей, игнорировал все её ссылки на занятость, на дежурство по школе, на необходимость бежать на урок… В конечном итоге из — за него ей и пришлось уволиться с работы: он ей сорвал дежурство по этажу, из — за чего у неё возникли неприятности, которые администрации школы с трудом удалось замять…

Если Жуков себе что — то присваивает, вырвать у него это, или заставить поделиться с другим бывает практически невозможно. («Стяжательная» деклатимная модель, в которой аспект волевой сенсорики Жукова (-ч.с.) является и охраняющим, и наполняющим, и формообразующим, этого не допускает.)

9. Жуков. Программа поиска альтернативных силовых преимуществ. Позиция: «Слабый сам виноват во всех своих несчастьях; слабые существуют для того, чтобы быть кормом для сильных»

В том случае, когда количество реальных преимуществ и прав, предоставленных обществом и законом, Жукову кажется недостаточным, свойства его деклатимной модели позволяют ему изыскать альтернативные (неучтённые, неправомерные, неправомочные или мнимо — реальные) формы пополнения ресурсов и возможностей, задействовать некие альтернативные возможности его программы, наращивать свой силовой и возможностный потенциал, получая дополнительные силовые и возможностные преимущества за счёт чужих промахов, ошибок и упущений.

Все эти мнимо — реальные преимущества его модели (захваченные и утверждённые правовым и не правовым путём), открывают для Жукова неограниченные возможности для прироста новых альтернативных (а впоследствии и позитивных) ресурсов и сил и проводятся в рамках программы укрепления собственного силового превосходства и мотивируются лозунгом: «Кто не защищён, тот сам виноват», проводимого на основании всё той же альтернативной, мнимо — реальной деклатимной интуиции потенциальных возможностей (-ч.и.3), посредством которой Жуков на собственном примере убеждает всех и каждого в том, что при желании всегда можно изыскать какие — то альтернативные средства для своей защиты.
Мнимо — реальная интуиция потенциальных возможностей (-ч.и.3) оказывается для него «ключом», «средством доступа» ко всему прежде запретному и недостижимому (в силу существующих моральных ограничений), сокрушает и размывает эти ограничения и делает доступными открывающиеся за ними новые, неограниченные перспективы и цели, которыми Жуков внушается (+б.и.5) и которые стремится их реализовать, стараясь захватить как можно больше из того, что само плывёт к нему в руки. Активизируясь по аспекту альтернативной этики эмоции (шутка ли, — такое счастье привалило!) он от души радуется своей удаче и одновременно нагоняет страху на других, отпугивая грозным окриком всех потенциальных конкурентов — тех, кто пытается отклонить его от намеченной цели или перехватить у него то, что он уже наметил для себя.

Позиция «Слабый сам виноват в своей незащищённости» («У сильного всегда бессильный виноват»), является альтернативной компонентой его экспансивной сенсорной программы Жукова (-ч.с.1) и тем самым весомым логическим аргументом его спекулятивной иерархической логики соотношений, который разрушает своей спекулятивной убеждённостью существующие в обществе моральные запреты и ограничения, перекрывает доступ чувству вины, заглушает угрызения совести («кулак нам совесть») и позволяет Жукову (с присущей ему убеждённостью) ссылаться на это циничное утверждение и проводить его как постулат по всем аспектам его модели.

ПФ-1. По программной волевой сенсорике Жукова (-ч.с.1) в рамках позиции «Жертва сама виновата в своих несчастьях» проводится линия защиты его экспансии: «Слабый сам виноват в том, что не способен себя защитить этим он провоцирует агрессию сильного и даёт повод на себя напасть» «Было бы желание себя защитить, а возможности найти всегда можно!)
ПФ-2. По творческой структурной логике (+б.л.2) обсуждается тема правовой защиты установленных им иерархических соотношений, исходящих из лозунга: «Сильный всегда прав (ему и власть в руки), слабый не прав уже тем, что слаб и плохо защищён». Отсюда выводы: «Кто плохо защищает свои права и преимущества — сам виноват в том, что становится «добычей» других» («сам виноват» в том, что становится жертвой чужого произвола).
Кто проявляет недостаточную активность в наращивании правовых преимуществ (+б.л.2), кто не присваивает себе спорных (чужих или ничейных) прав — сам виноват в том, что предоставляет эту возможность другим — более сильным, предусмотрительным и предприимчивым (менее деликатным и стеснительным).
Кто попался на неправомочном присвоении себе чужих прав — сам виноват: знай своё место, «не в свои сани не садись».
ПФ- 3. По альтернативной интуиции возможностей (-ч.и.3) все эти постулаты вписываются в программу нормативной социальной успешности Жукова: «Быть удачливым — норма жизни (-ч.и.3), неудачник сам виноват в своих несчастьях: чего — то не предусмотрел, не предвидел. Пусть теперь пеняет на себя» («Пусть неудачник плачет!»).
«Тот, кто не умеет находить возможности там, где их нет, не достоин и того, что само идёт к нему в руки: он не способен это оценить, а значит и не имеет права на эту удачу» (Следовательно, не будет не будет большой беды в том, что у него этот шанс отнимут или перехватят).
«Кто не торопится наращивать свой силовой или возможностный потенциал (упускает случай стать сильней и богаче) — сам виноват, его шансом воспользуются другие». «Кто уступает свой шанс другим, тот сам виноват: эту возможность могут использовать против него». «Кто не сумел всего предусмотреть — сам виноват: в жизни надо уметь всё учитывать.» (Всё та же иллюзорная убеждённость по альтернативной (мнимо — реальной) интуиции потенциальных возможностей (-ч.и.3): «При желании можно всё предусмотреть, всё предугадать». Ссылка на невозможность всё предусмотреть — отговорка для неудачников.).
ПФ- 4. По мобилизационной этике отношений (+б.э.4): «Кто не пользуется симпатией, доверием и уважением — сам виноват: надо уметь ладить с людьми. В наше время очень выгодно казаться хорошим». Доверчивых и простодушных Жуков осуждает: «Сами виноваты: верят всем подряд, вот и попадают в неприятности.» «Надо знать, кому доверять.» Надо уметь разбираться в людях, надо быть готовым ко всему, надо знать, что у людей на уме».
ПФ- 5. По суггестивной интуиции времени (+б.и.5): «Кто не умеет вовремя всего предусмотреть — сам виноват в своих несчастьях: раньше надо было думать». Кто не добытчик (не гоняется за дефицитом), тот сам виноват: будет потом искать нужную вещь, одалживать её у соседей, ставить себя в унизительное положение, хотя мог бы заранее её приобрести.(В порядке доброй услуги Жуков всегда «наводит» своих друзей на дефицит: сообщает, где и что продаётся, да ещё и поторапливает: «Идите скорей, покупайте, а то на всех не хватит!». Кто не умеет всего заранее припасать — сам виноват: в нужным момент оказывается не подготовленным к новым условиям, новым житейским трудностям. (Говорят же: «Готовь сани летом, а телегу — зимой» — самая популярная поговорка у предусмотрительных).Кто несвоевременно пополняет запасы, тот сам виноват: уступает этот шанс другим, позволяет им быть более защищёнными, расторопными и предусмотрительными. Позволяет им воспользоваться его упущением и ставит себя в зависимость от их милостей и их доброй воли: сам же потом будет выпрашивать у них (или покупать втридорога) то, что они сами же у него и перехватили. (На этом основании дачные воры считают себя правыми в том, что собирают урожай засидевшихся в городе хозяев — те потом на рынке втридорога у них будут покупать то, что у себя на участках вовремя не собрали.)
— Да, это так, — припоминает Читатель, — чуть зазеваешься, и картошечки твоей уже нет. Всю выкопали. Да ещё и заборчик переставили так, что твой участок на полторы — две сотки меньше площадью стал… И поделом: «Не зевай!»
ПФ- 6. По активационному аспекту этики эмоций (-ч.э.6) успешно проводятся акции устрашения и террора, эмоциональные атаки и натиски. Кто испугается — сам виноват: надо уметь стойко переносить угрозы. Надо быть мужественным и бесстрашным, надо уметь защищать своё кровное.
ПФ- 7. По наблюдательному аспекту сенсорики ощущений (+б.с.8) — сенсорики пространственных (территориальных) отношений проводится та же мысль: кто не способен защитить принадлежащую ему (или освоенную им) территорию, кто не умеет ею по — хозяйски распорядиться, сам виноват: он не заслуживает того, чтобы ею владеть. (У него всё равно её потом кто — нибудь да отберёт (завоюет, захватит), так почему бы «предприимчивому завоевателю» не сделать этого первым? Зачем уступать кому — то свой шанс?) У слабого всё само из рук валится, так почему бы и не присвоить себе то, что он сам не в состоянии удержать?
ПФ- 8. По демонстративной логике действий (-ч.л.8) всё та же позиция: «Никчёмным в этом мире не место!» Слабый должен уступить дорогу сильному и предприимчивому: «Сильный всегда прав, сильный знает, что делает». (Как в старину верили, что Земля стоит на трёх гигантских китах, слонах или черепахах, так и по сей день продолжают верить, что всё в этом мире на сильных держится, многое от сильных зависит, поэтому слабый человек не имеет права обижаться на сильного: слабый сам виноват в своей слабости, на себя и должен пенять).

По спекулятивной логике Жукова (+б.л.2), оправдывающей его экспансивную волевую программу (-ч.с.1), получается что потерпевший сам виноват в своём поражении, в своём положении жертвы. Виноват уже тем, что родился на свет хилым, слабым, пригодным для подчинения, доверчивым и простодушным пригодным для потребления; виноват в том, что занимает место под солнцем, которое облюбовал для себя Жуков и стал помехой или препятствием на его (Жукова) пути продвижения к цели.

Одна беда: многие из альтернативных наработок его инволюционной и негативистской сенсорной программы (-ч.с.1) РАССМАТРИВАЮТСЯ КАК ИЗЪЯНЫ с точки зрения его эволюционно — позитивистской этики отношений (+б.э.4) — этики моральных и нравственных преимуществ. Этика отношений — это тот аспект, который Жукову трудно примирить со своей программной волевой сенсорикой (-ч.с.1). По этому, антагонистичному его программе аспекту (+б.э.4) Жукову трудно наработать реальные (а не мнимые или видимые) моральные преимущества (за недоработку которых с него все окружающие (а особенно, этики) строжайше взыскивают). А не сделать выбор в пользу программы (-ч.с.1)- тоже нельзя. Она в модели его ТИМа — генеральная функция, функция цели, — её святая святых.

Вот и приходится довольно часто чувствовать себя нехорошо, неловко, страдать от критики и осуждения окружающих, испытывать угрызения совести, делать хорошую мину при плохой игре, стараться казаться лучше, быть, или выглядеть хуже чем есть, используя свой грозный вид, как дополнительное оружие.

11. Жуков. Технология защиты. Позиция: «Лишней защиты не бывает»

Технология защиты также вписывается в демонстративный аспект деловой логики (-ч.л.8). По мнению предусмотрительного стратега -Жукова, «лишней» защиты не бывает: кто не защищён сверх всякой меры, может считать себя незащищённым вообще. Нет такой брони, нет такой защиты, которую при желании нельзя было бы сокрушить. Важно только найти слабую точку, чтобы не расходовать лишних сил и ресурсов. Лишние расходы — лишние потери и, значит, — чьё — то чужое преимущество, чужая прибыль, которая позволяет кому — то другому быть сильнее. Сократи потери — и это уже будет твоя прибыль, твои силы. Отсюда вывод: бей точно в цель (сэкономишь на расходах и потерях).

Жуков умеет бить точно в цель, умеет находить «слабые точки» в каждом объекте, умеет «ударить по живому», умеет находить в каждом человеке его «слабую точку», его «Ахиллесову пяту». Умеет «пробивать прорехи», уязвлять уязвимых и расслаблять расслабленных, ослабляя их защиту ещё больше (в чём уязвимые, слабые и беззащитные впоследствии сами же и будут «виноваты»).

Советы «открыться, расслабиться, оставить сопротивление» даются им в благодушном состоянии духа очередной, намеченной «жертве» всё с той же целью: добиться желаемого с наименьшим расходом сил; получить наибольшее силовой перевес за счёт наименьшей защищённости соконтактника.

Способность решать свои проблемы за чужой счёт — также вписывается в его программу альтернативной деловой логики (-ч.л.8). Введёшь в лишние траты другого — сэкономишь своё. Отсюда широкий простор для всякого рода спекуляций, разработанных всё по той же простой схеме: «Их убыток — наша прибыль; они станут слабее, мы — сильнее!». Сам Жуков никому не позволяет вводить себя в лишний расход. Попробуй заставить его переплатить хотя бы копейку , попробуй разорить его хотя бы на рубль, — такой скандал устроит, что свет белый в глазах померкнет, небо с овчинку покажется…

По большому счёту (исхо;дя из альтернативных требований своей сенсорной программы) Жуков — враг всякого рода упущения, изъянов и недоработок: «Где тонко, там и рвётся». А где прорехи, там и потери (которые обернутся для других находками). Где недоработки, там и ошибки, которыми (ему во вред) воспользуется кто — то другой.

Жуков — враг всякой непрочность. Его беспокоит непрочность окружающей его реальности, беспокоит непрочность собственного мироощущения, поэтому ему хочется, чтобы окружающий его мир был плотным, весомым, прочным. (Представителям этого ТИМа не нравится, когда обращаясь к ним говорят тихим, болезненным голосом, когда соконтактник выглядит, хилым, слабым болезненным.) Тревожит непрочность нестабильность собственного положения в семье или в обществе, беспокоит нестабильность социального или политического положения в стране. Раздражает незавершённость, незаконченность форм, непрочность и хрупкость качества предметов. (Как рассказывала одна представительница этого ТИМА: «В детстве мне подарили велосипед. Первым делом мне захотелось проверить его на прочность. Что я сделала: я разогналась и на всех скоростях врезалась в стену. Велосипед вдребезги, я чудом осталась жива. Но я сама виновата: это же велосипед, а не танк…»

— А Жукову нужен велосипед, по прочности равный танку?..
— Да не помешает…

12. Соционная значимость программы Жукова

Соционную значимость своей программы Жуков осознаёт и понимает, как никто другой. (Но опять же, в основном, только на уровне его собственных, субъективных сенсорных ощущений: «здоровым, богатым и сильным быть хорошо, больным, бедным и слабым — плохо»). И во многом оказывается не так уж неправ.

По большому счёту АСПЕКТ ВОЛЕВОЙ СЕНСОРИКИ Жукова (-ч.с.) — ЭТО ОСНОВА ОСНОВ ВСЕХ МАТЕРИАЛЬНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ, СУБСТАНЦИЙ И СУЩНОСТЕЙ ДЕКЛАТИМНОЙ МОДЕЛИ —

это и её сильная, крепко сбитая, плоть,
и её весомое наполнение всем необходимым и нужным,
это и её крепкая, защитная оболочка,
и её внешний и внутренний костяк,
это её щит, оборона, и её мощная и крепкая броня (её природный панцирь),
это и её целесообразная (с точки зрения силовых преимуществ, успешной экспансии или надёжной самозащиты) форма, нередко отпугивающая (внушающая страх) своими громадными размерами и внешним свирепым видом.
это и её естественные оборонительные средства, её природное вооружение, наработанное за весь период биогенеза (свирепые гримасы, клыки, шипы, колючки, когти, бивни, клешни… и прочее ).
это и её подсобные, оборонительные средства, её искусственное вооружение, наработанное за всю историю эволюции.

(Известно, что всё это интенсивное развитие аспекта волевой сенсорики, вся эта «гонка вооружения» в природе началась 540 миллионов лет назад после, так называемого Большого Кембрийского взрыва, когда все живые существа (в тогда ещё первородном океане) бывшие до этого бесформенными и бесхребетными (студнеобразными) вдруг начали нарабатывать защитную оболочку, обрели хребты внешние и внутренние, стали обрастать чешуёй, панцирями, обзаводились зубами, клыками, шипами, клешнями и прочими средствами защиты и вооружения. )

В этой способности вооружаться, быстрыми темпами наращивать свой силовой и возможностный потенциал и заключается её (деклатимной модели ) уверенность в своей защищённости, и её убеждённость в своей правоте: защищённый всегда может защитить и других, вследствие чего является самым значимым элементом в системе, может руководить остальными, диктовать им свою волю и имеет многие другие силовые и правовые преимущества (+б.л.) перед ними.

Эта же правовая и физическая защищённость, это постоянное стремление к наращиванию мощи, волевого и силового потенциала, стремление к завершённости и упрочнению формы вместе с аспектом инволюционной волевой сенсорики (- ч.с.) передаётся как свойство и всем остальным деклатимам, заставляя их снова и снова возвращаться к прежним ошибкам и недоработкам с тем, чтобы нарабатывать ещё большую защиту, наращивать силовой (-ч.с.) и возможностный (-ч.и.) потенциал, укреплять свою власть и подчинять других своим требованиям, которые им (деклатимам), вследствие всё того же, уверенного в своём праве на абсолютную защищённость АСПЕКТА ВОЛЕВОЙ СЕНСОРИКИ (-Ч.С.), всегда кажутся правомочными и оправданными.

Много свойств наработано и заархивировано в программах деклатимной модели аспектом волевой сенсорики Жукова:

это и натиск и волевая напористость деклатимов;
настойчивость в достижении цели;
волевой диктат и волевой произвол;
запасливость и стяжательство, жестокие манипуляции человеком, как неодушевлённым предметом;
жестокие технологические эксперименты, опыты над материальными объектами (вещами и людьми), эксплуатация чужого труда;
жесткая и отупляющая муштра, постоянное возвращение к азам, к основам с целью их укрепления и во избежании базовых недоработок;
жестокое порабощение чужой воли, навязывание своих вкусов и привычек (мотивируя это необходимостью или «пользой»),
технология успешности, захвата и перехвата власти и чужих успехов;
это и мнимые претензии и дутые притязания с последующими реальными требованиями;
это и самодовольство, самомнение, самоуверенность (которой пытаются подражать и квестимы) и извечная убеждённость в своей правоте и волевая экспансия, стремление захватить всего побольше здесь и сейчас;
стремление использовать здесь и сейчас всех и вся, безжалостно эксплуатировать, торговать человеком, относиться к нему как объекту купли — продажи, как к вещи, неуклонно теряющей свою цену;
это и способность сбивать гонор, ломать и перекраивать, перевоспитывать и оттеснять на подчинённые позиции (+б.л.),
стремление захватывать преимущественные позиции, верховодить, быть выше всех, над всеми («быть тем, кто всегда сверху»);
стремление поглощать (абсорбировать) и абсорбироваться (успешно внедряться в окружающую среду);
умение подчинять и подчиняться (+б.л.), способность быть изворотливым, гибким, во всём отслеживать свою прибыль;
умение добывать преимущества, размывая границы определений и правил между законом и беззаконием, честью и бесчестием, ложью и истиной, добром и злом (конформные +б.л. и +б.э.);
способность устраиваться лучше всех, выживать в любых условиях с наименьшими потерями и наибольшими преимуществами для себя.

Эти и многие другие свойства получили деклатимы от волевой сенсорики Жукова, а от них они перешли и к квестимам (преимущественно, через ИТО ревизии и «по подражанию»).

По большому счёту, инволюционной волевой сенсорике Жукова всё живое обязано своими эволюционными наработками:

способностью адаптироваться к любой среде,
приспосабливаться к любым условиям и обстоятельствам,
морфологически преобразовываться, перестраивая форму, меняя облик,
способность выживать за счёт своих и чужих накоплений,
способность вооружаться и вооружать.

А вместе со всеми этими накоплениями, завоеваниями и наработками, мы получаем МОРАЛЬНЫЕ ЗАПРЕТЫ И ОГРАНИЧЕНИЯ, ПО АНТАГОНИСТИЧНЫМ и ОППОЗИЦИОННЫМ к нему АСПЕКТАМ ЭТИКИ ОТНОШЕНИЙ, ревизующим его (-б.э.) и конфликтующим с ним (+б.э.), — ОПАСЕНИЯ, СТРАХИ, БОРЬБУ С СОБОЙ И МУЧИТЕЛЬНЫЕ УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ, ПРИЗВАННЫЕ РЕГУЛИРОВАТЬ ПРЕДЕЛ ДОПУСТИМОЙ ВОЛЕВОЙ ЭКСПАНСИИ.

13.Цезарь в борьбе с насилием за личную свободу и независимость

Позволить себе быть зависимым от воли Жукова (а тем более от волевого его произвола) Цезарь себе не может — для него это смерти подобно: сразу возникает такое ощущение, словно его живьём зарыли в землю, а сверху завалили могильной плитой.. ) К волевому диктату Жукова (а тем более беспредела) отношение у Цезаря негативное: сразу же возникает желание «взбрыкнуть», любой ценой сбросить это ярмо, а самого диктатора уничтожить — «зарыть» так, чтоб уже не выкарабкался. При столкновении с волевым беспределом Цезарю очень трудно сохранять выдержку и самообладание. (И именно потому, что на карту поставлена его судьба и жизнь.) В рабстве, в унизительном и подчинённом положении он себе существования не представляет. Любой ценой вырвется на свободу, а за своё унижение отомстит.

Известен исторический эпизод из биографии Гая Юлия Цезаря (прототипа ТИМа СЭЭ). В декабре 75 года до н.э., после своего удачного выступления в сенате он отправился на остров Родос к знаменитому преподавателю Аполлонию Молону с целью изучать риторику и совершенствоваться в ораторском мастерстве. По пути к острову, в Эгейском море на его корабль напали киликийские пираты, а сам Цезарь попал к ним в плен. И не смотря на то, что сам он предельно был возмущён случившимся: его, знатного римского патриция, свободного гражданина великой державы захватили в плен какие — то там пираты… Но, тем не менее, он не терял присутствия духа: держался с достоинством, сохранял выдержку и самообладание, хотя мог ожидать от них всего самого худшего. По счастью, ему довольно быстро удалось с ними «договориться» и распалить их алчность, представившись чрезвычайно богатым и влиятельным человеком. Своей нарочитой амбициозностью он побудил их запросить за его жизнь огромный по тем времена выкуп в 50 талантов. Пираты сначала хотели запросить за него всего 20 талантов (видимо их стандартный тариф), но Цезарь убедил их не мелочиться: уж, если играть, так по — крупному, а жизнь такой знатной персоны действительно стоит огромных денег. (Идея этой суммы выкупа была тщательно им продумана: она гарантировала ему безопасность и уверенность в том, что его действительно оставят в живых. За двадцать талантов пираты могли преспокойно «кинуть» и его, и гарантов, а сумма в пятьдесят талантов прочно удерживала их в узде и давала Цезарю реальный шанс на освобождение: за пятьдесят талантов гаранты могли без особого риска обменять его, выплатив деньги в два приёма. При этом сумма каждой выплаты была бы на четверть больше первоначально заявленной. При таком расчёте у него было больше шансов сохранить себе жизнь и получить свободу) Чтобы не возбуждать ни малейшего подозрения, не вызывать раздражения и опасения у пиратов, Цезарь держался спокойно и самоуверенно, как человек абсолютно уверенный в своём скорейшем освобождении. (Хотя сам до последнего момента не был уверен, что его поручителям удастся собрать в короткий срок такую большую сумму: завистников и недоброжелателей у него всегда было предостаточно; кое — кто мог бы и порадоваться тому, что он попал в такой капкан). Цезарь делал всё для того, чтобы выглядеть безобидным заложником. На пиратов он производил впечатление спокойного и уравновешенного человека увлечённого какими -то странными, но вполне безобидными делами: он вёл дневники, писал заметки, упражнялся в риторике, сочинял речи и эффектно их декламировал. Всё это очень забавляло пиратов, а Цезарь требовал серьёзного отношения к его занятиям, просил не мешать ему и соблюдать тишину. Тех же, кто вопреки его требованиям ему особенно досаждал, грозился распять при первом же удобном случае (чем вызывал у них новый приступ веселья). Действуя таким образом, Цезарь мог разрядить напряжение в сложившейся ситуации, рассеивал подозрения и настороженность пиратов и одновременно не позволял им воспринимать себя как жертву. Обстановка на корабле складывалась лёгкая, непринуждённая: спокойное и благодушное настроение Цезаря передалось и его «хозяевам». Они оберегали его и радовались тому, что вскоре разбогатеют. Наконец, желаемый выкуп доставлен, обмен произведён, Цезарь получает свободу, но как знатный патриций и гражданин Рима (достойнейший из достойных) он не может мириться с оскорблённым достоинством и попранной честью. Он начинает пиратам мстить. В первой же гавани снаряжает военную экспедицию и мчится за ними на всех парусах. Он знал, куда они направятся, получив деньги (подслушал их разговор на корабле) и очень быстро настиг их в одной укромной бухте, где они отсиживались, захватил их корабль, вернул и присвоил себе всё то золото, которое за него выплатили, а затем уже распорядился и их судьбой. Несмотря на свой, казалось бы, благодушный нрав, Цезарь жестоко им отомстил за все пережитые унижения. Тех из них, кто не причинял ему зла, сделал своими рабами, а тех, кого обещал распять, распял. (Но в последний момент несколько смягчил приговор и позволил им умереть быстрой и лёгкой смертью.) Простить и помиловать их, позволить им снова разбойничать на морях он не мог: это было бы непредусмотрительной оплошностью с его стороны. (А Цезарь предусмотрителен.) Как опытный воин, гражданин и патриот Рима он обязан был подумать и о будущей безопасности своих сограждан, о защите их социальных прав и свобод. Он не мог допустить, чтобы свободные римляне в собственных своих территориальных водах подвергались разбою и грабежам, терпели унижение, подчинялись насилию и платили дорогой выкуп за свою жизнь, свободу и честь всякого рода «беспредельщикам» — новоявленным «хозяевам морей». Цезарь преподал пиратам жестокий урок, полагая, что и любой другой гражданин на его месте, отвечающий за свои действия перед своей совестью и своим народом, должен был бы поступить так же.

14. Цезарь. Демократия за свой счёт

Как известно, уровень демократии в обществе прямо пропорционален уровню материального благосостояния народа (существует такая схема). В малообеспеченном обществе демократию построить нельзя: будет производится стихийный волевой раздел собственности среди малоимущих слоёв населения, сильные будут обирать слабых, будут вытеснять их и терроризировать, злоупотребляя их слабостью и незащищённостью, будут торговать ими, захватывать и присваивать себе в собственность их имущество, использовать их труд, распоряжаться их жизнями. Накапливая грабежом и насилием свои «стартовые капиталы», будут создавать альтернативные силовые структуры и иерархии, начнут захватывать и перехватывать власть у законных правителей и устанавливать «власть тьмы» — свою жестокую и деспотичную диктатуру (коалиционную или единоличную), считаясь при этом «избранниками народа» и оставаясь формально республикой. По этой причине многие демократии, созданные в «тяжёлые времена» ( во времена рабовладельческого и феодального строя) считались таковыми условно. Да и создавались они только потому, что в мире (по большому счёту) существуют только две формы власти — иерархическая и демократическая, соответствующие двум аспектам волевой сенсорики:

централизованному, иерархическому деклатимному (от ДЕКЛАТИМНОЙ волевой сенсорики Жукова (-ч.с.1) и иерархической логики соотношений Максима (+б.л.1) и
децентрализованному, демократическому, квестимному (от КВЕСТИМНОЙ волевой сенсорики Цезаря (+ч.с.1), реализуемой непосредственно демократичной этикой отношений Драйзера (-б.э.1) и опосредованно логикой справедливых, демократических соотношений Робеспьера (-б.л.1).

Как и любому предусмотрительному стратегу, СЭЭ, Цезарю не чуждо накопительство. Но накопленные средства он обычно направляет (или предполагает направить) на улучшение условий существования, на социальную поддержку и повышение уровня благосостояние неимущих слоёв населения, на гуманитарную помощь, на защиту и укрепление демократических завоеваний в обществе.

Качество демократического устройства общества, уровень социальных преобразований, социального обеспечения и социальной защиты демократической среды — не пустые слова для Цезаря и не отвлечённые, абстрактные понятия. (Слова: честь, дружба, достоинство, обычаи, традиции — были ключевыми в лексиконе Юлия Цезаря)

В вопросах гуманизма и этической справедливости Цезарь доверяет в первую очередь только себе, полагается на свои личные ощущения, личные представления о добре и зле, опирается на опыт своих наблюдений (объективист), ориентируется на своё субъективное мнение о том, что хорошо и что плохо.

Плохо, когда достойные и заслуженные люди не получают должной компенсации за свой труд, лишаются материальной поддержки и необходимой им социальной помощи. Собственными усилиями (а иногда и из своих личных средств) СЭЭ, Цезарь стремится исправить эту ошибку, пытается устранить это недоразумение и восстановить справедливость: изыскивает средства для того, чтобы построить благополучие для всех, обогатить и осчастливить всех. (Предел его мечтаний: счастливое и благополучное общество, где все равны и все благоденствуют, даже если это всеобщее благоденствие придётся оплачивать из своих личных средств.)

Логика соотношения, арифметика и прочие премудрости — последнее, о чём думает Цезарь, решая задачи такого уровня. Действует просто, как иррационал: нет денег, он их добывает (преимущественно честным путём), есть деньги, он ими распоряжается: раздаёт, одаривает тех кто, по его мнению этого заслуживает.

Например, Гай Юлий Цезарь из своих личных средств реорганизовал армию: из захваченных в галльской войне трофейных ценностей выплачивал пособия ветеранам, щедро раздавал денежные пособия и вознаграждения, выплачивал пенсию ветеранам, вдвое увеличил жалование солдатам. Он хотел, чтобы люди, разделившие с ним тяготы войны, были достойно вознаграждены за отвагу и доблестный труд. Накопленные и захваченные в качестве трофеев материальные средства позволяли ему быть щедрым со всем своим окружением, давали возможность успешно проводить новые военные компании, завоёвывать новые, отдалённые территории — будущие провинции Римской империи. На эти средства Цезарь мог строить демократию на отдалённых провинциях, субсидировать крупные политические мероприятия: так, например, он провёл первый в истории демократический съезд галлов — сторонников Рима. На эти средства он мог вести крупную политическую игру, строить успешную политическую карьеру, пробиваться к власти для того, чтобы осчастливить всех, построив самое прогрессивное демократическое общество, о котором в те времена можно было только мечтать — общество, в котором каждый законопослушный человек (включая раба или вольноотпущенника) имел шанс за счёт личных успехов и побед, за счёт личных заслуг перед обществом выдвинуться из общих рядов, мог возвыситься над остальными и сделать успешную карьеру, обеспечивая себе и своему потомству устроенное и благополучное будущее (такие случаи имели место в те времена). Нужные средства для великих дел Цезаря находились всегда. Когда истощались трофейные ценности, он попросту шёл и выколачивал долги из государств — должников Рима. Так, например, испытывая дефицит средств (а заодно преследуя и другие политические цели), он зашёл в Египет и вытряс из тамошнего министра финансов изрядную сумму денег. Часть долга простил (подпал под чары юной египетской царицы Клеопатры), а на остальные средства предпринял поход в Сирию и Финикию, быстро завоевал их и с триумфом возвратился в Рим, к пущей досаде многих своих недоброжелателей и завистников (увеличив площадь Римской Империи более, чем на 500.000 км2 в результате всех своих побед). Когда деньги и выплаты вовремя не поступали, чтобы не задерживать и не путать финансовую отчётность, Цезарь (с помощью ведущих астрономов) реформировал календарь (который, как потом выяснилось, оказался невероятно точным).

Этот человек загрёб себе все заслуги, награды и почести, о которых простой римлянин мог бы только мечтать! И именно эта — то его поразительная изобретательность, его фантастическая оборотистость за счёт трофейных средств, его политическое и финансовое самоуправство, его опасное стремление к единовластию, его феерическая успешность и не имевший равных дипломатический талант, его грандиозные заслуги перед отечеством, его титанические труды и многочисленные победы (а также многочисленные и опасные, (но упущенные им) возможности стать в пику Риму полноправным правителем всех завоёванных им земель), его связь с юной Клеопатрой и подозрительный союз с Египтом, его невероятная популярность у римлян, но, главным образом, эта его пресловутая «демократия за свой счёт», вследствие которой он мог чуть ли не на законных основаниях стать первым всенародно избранным императором Рима, и восстановила против него многих его завистников, в число которых попали и его бывшие друзья, и его прежние враги, и даже его внебрачный сын Брут (ЛИИ, Робеспьер).И заставила их решиться на крайнюю меру…

— А дальше был печально известный день «мартовских ид», когда заговорщики во время дежурного приёма в сенате напали на него и закололи кинжалами …

— …15 марта 44 года до н.э. трагически оборвалась его жизнь… Действуя таким образом, противники Цезаря полагали, что спасают демократию в Риме. Они боялись диктатуры централизованной власти и не желали возвращения Рима к монархическим и единовластным формам управления. Хотя после присоединения к Риму всех, завоёванных Цезарем территорий, это уже было неизбежно: децентрализованными формами управления невозможно было удержать под властью Рима такое огромное количество недавно завоёванных провинций. В любой момент они могли «отколоться» от Рима, да и ещё отхватить от него часть территорий (в порядке восполнения ущерба и моральной компенсации), как это часто бывает, когда какая — то провинция отсоединяется. Первым, кто понял неизбежность укрепления единовластия, был Октавиан Август Цезарь (ЭИЭ, Гамлет) — приемник Цезаря и его внучатый племянник, первый император Рима, унаследовавший этот титул по ближайшей степени родства. Последующим приемникам Цезаря тоже трудно было удержать власть и защищать целостность Рима: императоры — квестимы не чувствовали себя успешными правителями: всё им казалось, что окружение относится к ним слишком враждебно, страна разваливается, а власть выскальзывает из рук. Императорам — деклатимам было легче удерживать власть и сохранять завоевания Рима: предотвращать расколы и подавлять восстания в провинциях. Но их тоже часто смещали: против их деспотичных форм управления выступали сограждане и сенат. Под конец II- го, к середине III -го века н.э., вообще сложилась традиция не позволять императорам подолгу находиться у власти. Их часто меняли, действуя по принципу «новая метла хорошо метёт». Для большинства власть предержащих такая смена владык была удобной формой уклонения от обязательств (удобным способом «списания долгов»): новый император не спрашивал с них того, что поручал им (или требовал от них) его предшественник. А как только начинал что — либо требовать, ему быстро подыскивали замену…

(Потом появились и нетребовательные императоры, и рядом с ними знать почувствовала себя вольготно и хорошо. А потом (в V веке н.э.) появились вестготы и разрушили Рим. (в 476 году н.э.). Бдительность римлян к тому времени была до такой степени усыплена, что они позволили себе повторить ошибку троянцев: приняли ложное отступление за истинное, а обманные дары от противника — за искреннюю дань уважения: привели к себе в город триста воинов — вестготов, переодетых рабами и присланных вождём вестготов Аларихом «служить римской знати». Те через месяц устроили им хороший «послеобеденный отдых»: в назначенный день и час перебили стражу у городских ворот и впустили в Рим полчища варваров.)

А человечество с тех пор получило урок: нельзя управлять огромной империей, бездействуя и «лёжа на боку»: кто — нибудь да обязательно придёт её завоёвывать… Хотя и об этом, печальном уроке многие нетребовательные императоры на свою беду впоследствии не раз забывали…)

15. Цезарь. Социальная миссия: «Как сделать так, чтобы все оставались хорошими?»
Жуков. Жестокие игры: мнимые претензии и реальные угрозы, «налог на слабость» в рамках программы поиска альтернативных силовых преимуществ)

Как приемник высоких гуманистических идей Гамлета, Цезарь устремлён в светлое будущее, нацелен на светлое будущее, на светлый завтрашний день. И ему как гуманисту, этику — позитивисту очень важно, чтобы завтрашний день был действительно чистым и светлым; был заполнен яркими и светлыми впечатлениями, важными и нужными делами, новыми победами и свершениями, приближающими светлое будущее. За реализацию этой цели, за этот светлый и чистый мир, за позитивное эволюционное развитие социума Цезарь отчаянно борется со всякого рода регрессивными и клепто — паразитическими явлениями¹, которым, по его мнению не должно и не может быть места не только в будущем, но и в настоящем.

¹ Клепто — паразитирования — существование за счёт воровства, грабежа и разбоя. Инстинкт клепто -паразитирования — биологический инстинкт захвата и перехвата добычи, захвата жизненно важны ресурсов и материальных средств наблюдается у многих видов животных (главным образом, у морских видов птиц (у чаек), многих видов млекопитающих и приматов).

В любую эпоху и в любом возрасте (вне зависимости от того, взрослый это человек или ребёнок) сенсорно — этический экстраверт (Цезарь) всегда будет защищать демократичные принципы своей программы, будет защищать социальные интересы, социальные завоевания, социальные права и свободы своего общества, своей коалиции, своей страны. Честь, достоинство и дружба для Цезаря — понятия реальные, а не отвлечённые.

Трогательную историю подростка — школьника (СЭЭ, Цезаря), защищающего своих друзей от волевого беспредела местного, уличного «диктатора», повествует очаровательный детский фильм «Колыбельная для младшего брата» (Киностудия им. Горького, 1982 год). Действие происходит в провинциальном городке, в начале 80- х. Вполне благополучного ученика, семиклассника Кирилла (СЭЭ, Цезаря) подозревают в краже кошелька из кармана пальто студентки — практикантки. Кирилл считает все эти обвинения вздорными, но и объяснять что — либо отказывается. У него нет на это времени на объяснения: на его попечении находится новорожденный младший брат и после уроков ему ещё нужно зайти на молочную кухню за питанием для малыша. Проводя своё независимое расследование, Кирилл втягивается в череду событий, которые приводят его к настоящему виновнику этого происшествия — его однокласснику, попавшему под влияние группы подростков, вымогающих деньги у школьников, не способных себя защитить. Вымогатели действовали по простой и проверенной схеме: подстерегали ребёнка в укромном месте, избивали его и объявляли своим «должником»; назначали ему сумму «выкупа» («штрафа») и «отпускали на волю под залог» — под большие проценты, которые заставляли выплачивать им в счёт погашения «долга». Из каких средств ребёнок будет выплачиваться свои «долги» — вымогателей не интересовало: действуй как хочешь, укради, или выпроси у родителей, но свой «долг» верни с процентами. Малыши подчинялись их требованиям и старались поскорей с ними расплатиться, для этого и шли на преступление. Понимая, что его товарищ не по своей воле попал во все эти неприятности — им манипулировали, Кирилл старается помочь ему, чем только может: выхаживает его во время болезни, выплачивает за него долг практикантке. И в довершение всего, организует группу «общественного контроля» из числа одноклассников, выслеживает вымогателей и срывает им одну акцию за другой. «Главный по рэкету» (СЛЭ, Жуков) пытается завоевать расположение Кирилла, пытается «договориться» с ним «по — хорошему», но из этого ничего не выходит: Кирилл настроен решительно и серьёзно: он уже собрал информацию об этой группе и о других таких же; узнал о печальной судьбе некоторых ребят, попытавшихся от них откупиться (один из них уже был осуждён за грабёж и непредумышленное убийство), так что о примирении не может быть и речи. Со взрослыми Кирилл также пытается обсудить этот вопрос. Но взрослые его не понимают — не верят, что в их городе могут происходить такие страшные вещи. А когда убеждаются, не понимают, зачем он сам берёт на себя эту миссию, когда в городе есть милиция, инспекция по делам несовершеннолетних? Кирилл объясняет им, что ему будет спокойнее, если он сам расправится со всей этой нечистью: ему страшно подумать, что в будущем ждёт его новорожденного младшего брата, если такие поборы станут обычным явлением в их маленьком городе, — а вдруг, и ему тоже поломают жизнь и судьбу и втянут в преступное дело?.. Кирилл делает всё возможное, чтобы этого не допустить.

В финале фильма ему приходится на кулаках защищать свои убеждения. Его противники, пытаясь взять реванш, напали на него, когда он возвращался домой с детским питанием. Сбили с ног, вырывали из рук авоську с молочными смесями (дневной рацион его младшего брата) и разбили у него на глазах одну бутылочку за другой. Этого он стерпеть не мог и ринулся в драку. Один против четверых дрался отчаянно и ожесточённо; как лев. (Взыграли дифференцирующие свойства его квестимной модели: до смерти захотелось вцепиться обидчику в щёку и разнести его на составляющие.) Он победил их своей яростью. А тут ещё кто — то из младших друзей его окликнул. Думая, что это подходит его дружина, они разбежались. (Им вполне хватило и его одного.)

16.»Птица счастья завтрашнего дня…»

Как эволютор и приемник Гамлета по соц. заказу Цезарь, по большому счёту, не верит в способность Жукова успешно реализовать идею построения светлого будущего для всего человечества. (Даже при том, что Жуков как β- экстраверт — реализатор является основным приемником и исполнителем идеологии Гамлета в квадре). С гуманистических и демократичных позиций гамма- квадры (как своего рода ревизор и зеркальщик ревизора Жукова Драйзера) Цезарь считает, что такого жесткого, деспотичного, нацеленного на личное обогащение «исполнителя», как Жуков, и близко нельзя допускать к светлому будущему всего человечества: слишком много регресса в его (Жукова) целях и действиях, слишком много цинизма, жестокости, злоупотребления властью и личным диктатом, построенным на злоупотреблении слабостью и незащищённостью других.

Строить общее счастье на несчастье других (которое, опять же, оборачивается всеобщим несчастьем) — это всё равно, что брать воду для питья из гнилого и зараженного колодца. Это неэкологично! Это всё равно, что нести заразу в будущее, да ещё ту, которая угнездится там.

Есть чернота, которую нельзя забелить. Нельзя думать, что вот сегодня я отмою свои деньги, завтра настрою детских санаториев и больниц, послезавтра меня выберут в сенаторы — губернаторы, а там и до президентства рукой подать, потому что у меня всё и везде схвачено. Вот потому, что «всё схвачено», светлого будущего — то для всех и не будет: просто потому, что «птица счастья» в неволе не живёт, из грязного источника не пьёт, в экологически заражённой и загаженной зоне не обитает…

Источник

Обсудить на форуме