Джек Лондон — Максим Горький (Стратиевская) — Часть 2
8.ПРОБЛЕМЫ ПАРТНЁРСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Представителям этих психотипов, трудно быть компаньонами, их общий бизнес редко бывает удачен. Джеку не удаётся проконтролировать работу Максима — да он и не слишком уделяет этому внимание, заранее идя на риск, но чаще всего (будучи ориентирован на Драйзера), полагаясь на честность и порядочность компаньона во всём, что касается распределения доходов.
Но у Максима своё представление о справедливом распределении доходов и, предпринимая в этом направлении собственные шаги, он настолько запутывается в махинациях и “приписках”, что и сам на этом теряет, и Джеку никакой прибыли не приносит; Зато списывает на него все убытки лишь бы самому не остаться в проигрыше.
Вспоминается история двух друзей — компаньонов — Максима и Джека, которые буквально разорили друг друга. Оба хотели как лучше, а получилось хуже некуда…
Общаясь со своим безработным другом -Максима, Джек, то ли из сочувствия к нему, то ли уступая его настойчивым просьбам, до такой степени активизировался по аспекту волевой сенсорики, что взял и купил другу грузовик, специально, чтобы его трудоустроить. Потратил на это всё приданое своей жены (Драйзера), сам влез в долги, из семьи все деньги выгреб, поменял квартиру с большей на меньшую, переехал из столицы (союзной республики) в захолустье, но на вырученную сумму купил приятелю грузовик, который тот и гонял где — то в другом городе. (Жена отговаривала Джека от этой авантюры, спрашивала: «Как ты будешь его контролировать? Ты в одном городе живёшь, он в другом? — «А зачем его контролировать? — удивлялся муж. — Он и так знает, что надо делиться. Я ему верю!» После такого беспечного заявления жена-Драйзер попыталась отвоевать назад свои деньги: она их к свадьбе копила, по копеечке собирала, во всём себе отказывала. Но не тут — то было: муженёк вцепился в них мёртвой хваткой, как утопающий в спасательный круг и пищал — верещал: он-де другу обещал!..) Получил приятель грузовик…
Доходы от машины, расходы на страховку и тех. ремонт они предполагали делить пополам. Максим настоял на таком распределении доходов, а Джек не возражал, хотя, конечно, это было ему не выгодно. Отсюда и результат: время шло, а доходов всё не было. Как — то так «получилось», что девятитонный грузовик за полгода эксплуатации не принёс своему владельцу ни копейки прибыли…
— А арендатору?..
— А вот этот момент так и остался для многих загадкой. Примерно раз в месяц, после долгих междугородных переговоров, Джек отправлялся к приятелю за деньгами, но каждый раз возвращался с пустыми руками и мрачнее тучи. И было от чего расстроиться: долги его семьи уже достигали астрономических размеров, а покрывать их было нечем!
Позднее в конфликт ввязались и жёны “компаньонов”. Стали разбираться между собой, но так и не смогли понять: то ли их мужья друг друга обкрадывают, то ли им самим головы морочат — оба где — то пропадают, что — то друг с другом “выясняют”, а денег всё нет, как нет. По настоянию жены- Драйзера, Джек всё же отобрал у Максима грузовик. (Два месяца к решительным мерам не переходил — всё боялся обидеть друга недоверием, но, наконец, решился и поехал вызволять свою собственность). Без ссоры здесь, разумеется, не обошлось — Максим с грузовиком расставался крайне неохотно. А чтобы под конец насолить своему другу, чтобы возвращение собственности не казалось ему таким лёгким, сам у себя угнал этот грузовик (причём, накануне очередной выплаты страхового взноса), сам «раздел» этот грузовичок, сам заявил о «пропаже» — применил свою техническую изобретательность по высшему разряду… Зато потом сам же и рассказывал всем и каждому, как несправедливо с ним поступил его лучший друг.
Джек пригнал грузовик в родное захолустье (предварительно собрав его из того, что под руку подвернулось) и потом ещё долго ломал голову, куда бы его приткнуть. Сам он был занят на другой работе и ему стоило немалых усилий избавиться от этой (теперь уже) «груды металлолома», что, конечно, не обошлось без убытков. В общей сложности, он потерял три четверти вложенной суммы, а оставшаяся четверть, вырученная от продажи машины, ушла на покрытие долгов. (И то, далеко не всех!).
Впрочем, с этого только начались его неприятности: в дальнейшем он окончательно разорился, (что опять же, не обошлось без помощи “друзей”), рассорился с родственниками, потерял друзей, потерял доверие всех знакомых и близких. Потерял семью: собрал всю имеющуюся в доме и на счету наличность и отбыл в неизвестном направлении, оставив жену разбираться с судебными приставами и кредиторами (среди которых были и те, что требовали возврата и его карточных долгов!)…
(По всей видимости, вступая в брак с дуальной невестой, Джек (герой этой истории) скрыл своё пристрастие к азартным играм (вопреки обычному правилу рационалов: рассказывать о себе всю правду будущему спутнику жизни). По — видимому, друг — Максим пытался его этим шантажировать, за что ему и был куплен грузовичок (ценой невероятных жертв и усилий), и организован бизнес на невыгодных для Джека условиях. Потому, что не таков «предприниматель» Джек (ЛИЭ), чтобы соглашаться на бессрочное и абсолютно убыточное деловое партнёрство. И не таков он собственник, чтобы отказываться контролировать поступление арендной платы за эксплуатацию его имущества. Если Джек идёт на это, значит ему под этой мнимой «убыточностью» необходимо замаскировать какой — то «теневой» отток доходов (теневые расходы, о которых он вынужден был умалчивать). Скорее всего, оба «партнёра» проигрывали доходы от бизнеса в казино (или затеяли этот бизнес ради возможности добывать деньги на игру). При этом они напропалую обворовывали друг друга (грабили государство, — видимо, предполагая сбыть этот «бизнес» с рук при первой возможности), безбожно врали друг другу и своим жёнам.)
9. ЩЕДРОСТЬ ЗА ЧУЖОЙ СЧЁТ
(ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ДВУХ БЕСПЕЧНЫХ ОПТИМИСТОВ — ПОЗИТИВИСТОВ)
Джек умеет быть щедрым за чужой счёт, как никто (по своей нормативной и манипулятивной этике эмоций (-ч.э.3), призывающей его жить и радоваться жизни. А заодно радовать себя и других любой возможностью устроить себе и другим праздник. (Пример: десятилетнюю девочку — Джека ценой невероятных усилий и трудностей, отправили из блокадного Ленинграда в тыл, в Ташкент, к бабушке — Максиму, которая работала концертмейстером в городском оперном театре. Бабушка неотлучно жила при театре. Всё время с утра до вечера проводила на репетициях и внучку пристроила в театр на полный пансион за свой счёт. Для внучки был открыт неограниченный кредит в театральном буфете, но строго — настрого было приказано: есть только «комплексные обеды» (о которых была предварительная договорённость с буфетчицей) и только самой, никого чужого не угощать. Первым делом внучка убедила буфетчицу, что прежняя договорённость аннулирована и стала сначала сама от души лакомиться деликатесами (которые там ещё были), а потом и угощать ими одноклассников за бабушкин счёт. Очень ей это нравилось: привести целую ватагу друзей и, широким жестом указав на витрину, сказать: «Ребята, ешьте, пейте, сколько хотите, я всё оплачу!». Дети угощались пирожными и лимонадом… Бабушка один раз оплатила счета, выручив деньги от продажи каких — то чудом уцелевших фамильных драгоценностей, строго поговорила с внучкой, предупредила её о последствиях; потом во второй раз оплатила новый счёт. В третий раз счета достигли астрономических размеров, потому что внучка, несмотря на все предупреждения (теперь уже назло бабушке), не только сама от души лакомилась деликатесами, но и щедро угощала ими уже абсолютно всех одноклассников (полагая, что таких «жадин», как бабушка, надо учить). (А кроме того, она не могла отказать себе в удовольствии привести толпу голодных ребятишек и досыта всех накормить разными вкусностями). Дети были счастливы. У внучки от друзей отбоя не было. Буфет выполнял план… Получив очередной счёт, бабушка заболела. Потратив все оставшиеся ценности и сбережения на выздоровление, на оплату счетов и лекарств, она лично препроводила внученьку на вокзал и посадила на поезд, идущий в Ленинград (с него как раз тогда сняли блокаду), помахала рукой на прощание и с лёгкой душой вернулась к своим делам. Девочка поехала домой с приключениями, но её судьба бабушку уже не интересовала…
10. (ДЕЛОВЫЕ И СИСТЕМНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДИАДЕ ДЖЕК — МАКСИМ; ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ДВУХ ДЕКЛАТИМОВ: СУБЪЕКТИВИСТА И ОБЪЕКТИВИСТА)
Субъективисту Максиму трудно понять отношение Джека к «своим», «кровным» членам его системы. Он не понимает, как можно подставлять «своих» в угоду «чужим»? Как можно жертвовать интересами близких ему людей, связанных с ним кровными и родственными узами, потакая прихотям совершенно чужих и посторонних ему «случайных знакомых»?
Джек и сам не понимает, как это у него так получается, чувствует себя виноватым перед всеми, от всех бегает, а повстречавшись, со всеми ругается, огрызается, переносит свою вину на других, потому принимать её на свой счёт органически не способен. Джек — объективист (человек третьей квадры, где так же, как и в четвёртой доминирует аспект прагматичной ДЕЛОВОЙ ЛОГИКИ (логики факта, логики действий) и ЭТИКИ ОТНОШЕНИЙ, необходимый для правовой, этической и социальной защиты всех членов сообщества (рабочей группы, команды, системы, коллектива).
В отличие от субъективистов, рассматривающих окружающую среду как систему — открытую или закрытую, объективисты ( и прежде всего Джек) рассматривают среду как материальный объект, который можно преобразовывать, системно организовывать, адаптироваться к ней, приспосабливать её, осваивать её для себя… Всё это можно делать, рассматривая взаимодействие с окружающей средой КАК РАБОТУ С МАТЕРИАЛЬНЫМ ОБЪЕКТОМ. (А НЕ КАК С СИСТЕМОЙ!) Навешивать «ярлыки», рассматривать среду обитания как систему определённой формации экономической или политической — зачем? С какой стати? — Была бы среда, а систему мы из неё «вылепим», какую захотим — хоть такую, хоть этакую!
Отсюда и «деловое», творческое, и потребительское отношение к системе.(Что само уже по себе ужасает Максима: для него это всё равно, что — просто так, потехи ради, позволять кому — то фундаментально перестраивать свой дом и весь мир вокруг себя, наполняя жизнь всех, связанных с этим миром людей хаосом и разрушением; причём, без всякой на то веской необходимости и без всяких веских причин). Отсюда и постоянные конфликты субъективистов с объективистами. И, как противовес крайнему структурологическому педантизму субъективистов, беспечное и прагматично — ОПОСРЕДОВАННОЕ ОТНОШЕНИЕ К СИСТЕМЕ В КВАДРАХ ОБЪЕКТИВИСТОВ: есть некая среда, в которую можно влиться с определёнными прагматичными целями и задачами для себя. Если сложатся в этой системе дружеские отношения — значит образуется дружеский круг, среда станет дружественной. Сложатся деловые, среда станет творческим или рабочим коллективом — командой. И будет таковой, если кто — то не захочет из неё выйти. Сложатся родственные отношения — замечательно! — образуем семьи, будем ходить друг к другу в гости по праздникам. А какие ещё нужны «системные отношения»?
Отсюда и деструктивность (асистемность)отношений. (И в первую очередь у Джека, предпочитающего ломать традиционные системные отношения: «Почему интересы близких людей должны быть важней и предпочтительней интересов «дальних», едва знакомых людей? Дальние что, -не такие же люди, как эти? «Почему бы им и не помочь, если требуется?»
«Сегодня ты им поможешь, завтра они тебе помогут!» — считает Джек, по своей суггестивной АЛЬТРУИСТИЧЕСКОЙ этике отношений (+б.э.5), которая заставляет его (по собственному его убеждению) вкладывать много сил и «души» в каждое новое взаимодействие, но много и требовать, позволяя рассматривать свой первоначальный, этический вклад как материальную ценность, как аванс и как «приглашение» ко многообещающим и взаимовыгодным, деловым отношениям: «Почему бы и не помочь людям, если эта помощь может быть взаимовыгодной, может послужить началом успешного делового сотрудничества?». А то, что ресурсы для этой помощи приходится отбирать у «своих» — просто потому, что так выгодней поступать по его альтернативной деловой логике — (- ч.л.1), так что же делать? — не вложишь, не получишь!)
Джек предпочитает забирать у других (и прежде всего у своих компаньонов) всё, что ему нужно по принципу: «Что моё, то — моё, что твоё, то — наше». (Он из тех «благодетелей», кто одарит на копейку и разорит на миллион, полагая что и копеечного приза достаточно, чтобы заманить «лоха» в мышеловку «бесплатным сыром».)
Его (наделённая интегрирующими свойствами) деклатимная модель не склонна щедро делиться своим (или щедро одаривать кого — то за свой счёт).
(Квестимная позиция «Взять всё и разделить» — не для деклатимной модели. Прежде, чем делиться своим, нужно сначала объединиться с чужим (имуществом или капиталом) — войти в долю на паях, пусть даже мизерных. А потом уже (если очень хочется выйти из «доли») забирать своё, прихватывая заодно и чужое. Иногда для того, чтобы забрать чужое, деклатимы (и прежде всего, Джек) и входят в долю. (И квестимов убеждают так поступать, утверждая, что «объединяться с врагом»- очень выгодно: это всё равно, что брать вражеский корабль на абордаж: размыл границы между «своим» и «чужим» и пользуйся — бери чужое, как своё! Квестимы этого не понимают и предпочитают держаться от потенциальных врагов подальше.)
Позиция: «Сначала своё преумножай, а потом уже отделяй своё от чужого — но только тогда, когда это нужно и с наибольшей выгодой для себя» — первая заповедь деклатима. (Из — за чего они иногда производят впечатление «крыс, бегущих с тонущего корабля», который сами же и пустили на дно, предварительно растащив и расхитив всё ценное. И в этом — причина столкновения двух деклатимов, из которых каждый, по своей альтруистической этике отношений (+б.э.), говорит о «заступничестве», «всепрощении и любви к ближнему», но при этом может пустить «ближнего» по миру, обобрав его до нитки.)
За счёт чужих ресурсов — реальных и мнимых, за счёт реальных и мнимых возможностей (-ч.и.) кредитов чужого доверия, и за счёт системы взаимозачётов, включающих мизерное «своё» и значительное «чужое», — в рамках деклатимной модели и её альтернативной деловой логики (-ч.л.) можно «делиться» с кем угодно и чем угодно. Джек — великий манипулятор на сей счёт. Но Максим — тоже деклатим. И он тоже не любит делиться своим, или отдавать своё, не получая взамен ничего стоящего и эквивалентно ценного (не терпит, когда с ним поступают несправедливо — кому это понравится?!). Максим — педант, человек системы, человек слова. А Джек — человек дела (исключительно выгодного для себя).
11.ОТНОШЕНИЕ К СЛОВУ В КВАДРАХ ОБЪЕКТИВИСТОВ
Слова в квадрах объективистов значат много, но им верят мало. Ориентируются на объективные факты. О людях судят по результатам их поступков. (Слова: «Я хотел, как лучше…» — воспринимаются как явное очковтирательство: если хотел, как лучше, надо было и делать, как лучше.) Слова здесь часто используются как возможность «подставы»: «Я уже пообещал (от твоего имени), что ты это сделаешь, отказывать теперь неудобно: в какое положение ты меня ставишь?»), как средство внушения, принуждения к рискованным и невыгодным действиям, как средство психологической манипуляции. Высокопарных и пафосных слов объективисты стараются избегать: и сами не верят им, и других осуждают за частое применение в суе. Суесловие и пустословие здесь также осуждается. Хотя «втирать очки» высокопарным словом тоже пытаются, (когда другие средства манипуляции кажутся неэффективными).
«Ловить на трёпе» объективисты могут сколько угодно и кого угодно. И именно тогда, когда это им, по каким — то причинам, выгодно. Но себя они ловить на обещании не позволяют («Мало ли что можно наобещать, если тебе не оставляют другого выбора!»)
Как любой прагматик — объективист, Джек и сам кого хочешь на трёпе поймает. Опутает обязательствами и потребует обещанного, как мёртвой хваткой вцепится: «Твоя мать обещала дать нам денег?! Чтоб через неделю были! Пусть ищет, где хочет!» (Из серии «…Тёща, крутись, как хочешь…»)
В квадрах объективистов заботятся о психологическом климате (в сообществе, в коллективе, в партнёрских отношениях), поэтому о неприятностях напрямую стараются не сообщать — зачем огорчать человека? — это не по уставу: обманывать можно, огорчать — нельзя. О неприятностях предпочитают сообщать из третьих рук, отдалившись на безопасное расстояния. (Если всё обойдётся, можно всё свалить на «посыльного», сказать, что он всё «перепутал» или «неправильно понял»).
Разговоров начистоту здесь стараются избегать — это неприятно! — предпочитают отмалчиваться, обманывать, убегать и ускользать от ответа, — обещают: «Я тебе потом всё объясню!», «В своё время ты всё узнаешь».
Фраза: «Нам с тобой нужно поговорить!» — здесь всех отпугивает: считается предвестником неприятностей, приглашением к неприятному разговору начистоту, к очередной «промывке мозгов», после которой все понятия размываются, или к очередному «вливанию лжи», после которого всё ещё больше запутывается (излюбленный метод интуитов — объективистов).
12.ПОЗИЦИЯ ИНДИВИДУАЛИСТА (ИНТЕРЕСЫ ЛИЧНОСТИ ТАВЯТСЯ ВЫШЕ ИНТЕРЕСОВ СИСТЕМЫ)
Квадры ОБЪЕКТИВИСТОВ (гамма и дельта) — это квадры ИНДИВИДУАЛИСТОВ, в которых каждый сам за себя и сам по себе: каждый выживает, как может, в тех условиях, которые сам себе создаёт. Отсюда и ОТНОШЕНИЕ К ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЕ, КАК К ОБЪЕКТУ МАНИПУЛЯЦИЙ.
В КВАДРАХ ОБЪЕКТИВИСТОВ ИНТЕРЕСЫ ЛИЧНОСТИ ТАВЯТСЯ ВЫШЕ ИНТЕРЕСОВ СИСТЕМЫ.
Отсюда и двойственное, и потребительское отношение к системе, как к среде, которая должна обеспечивать всем необходимым, ничего не требуя взамен.
Отсюда и неприятие жёстко организованного социального сообщества, как системы, которая:
- сковывает в действиях,
- ограничивает в альтернативных возможностях,
- заставляет подчиняться уставу,
- заставляет считаться с правилами (часто несовместимыми со спокойными и благоприятными условиями существования),
- наказывает или изгоняет из своих рядов «злостных нарушителей» (в число которых нередко попадает и Джек).
(«Кинуть систему» можно легко и без зазрения совести, особенно, если хочется свести с ней счёты. А повод для этого всегда находится: с какой стороны ни посмотри, система всегда оказывается «в неокупаемом долгу перед индивидом», хотя бы тем, что «обязана» всесторонне защищать его права при любых условиях, но при этом не мешать ему в полной мере реализовывать свой возможностный и деловой потенциал (что ей далеко не всегда удаётся: всем угодить невозможно, — ни одна система не может быть организована так, чтобы все всем были довольны (это недостижимо в соответствии с законами эволюционной, исторической и диалектической незавершённости), а значит и «Робин Гуды», желающие свести счёты с (пусть даже с самой совершенной) системой, всегда найдутся.)
Система родственных связей — это тоже (с точки зрения объективиста) исторически и традиционно сложившаяся система, субъективно конвертируемых и пожизненно выплачиваемых социальных, духовных и материальных «взаимозачётов». А Джек (как и любой объективист) подозрительно относится к субъективно конвертируемым взаимозачётам. Часто даже болезненно: стоит только кому — то объявить его «недобросовестным пайщиком», как он тут же «взрывается», как сто тонн тротила. В такие минуты ему даже Драйзер возражать не рискует.
Джек глубоко прагматичен и жестоко расчётлив. Любую уступку, любой вклад на паях изначально просчитывает и взвешивает с точки зрения возможной прибыли или ущерба. Семейные отношения его прежде всего интересуют с точки зрения прибыли. Среди представителей этого ТИМа находится много охотников за приданым. («А чем этот вид охоты хуже других?») В связи с чем, многие долги ими делаются в расчёте на будущий капиталец жены. Брачных аферистов, пляжных плейбоев и жиголо — среди них тоже бывает достаточно. (Четыреста «почти честных» способов отнимания денег — для них не предел).
Поэтому, отношение к семье и семейным традициям у Джека очень сложное: семья — его «ахиллесова пята», путы, связывающие по рукам и ногам членов его как члена семьи. (А к семье, как к системе у него отношение потребительское и прагматичное). В связи с чем ему — так, или иначе, приходится подставлять под неприятности своих родственников. И многие проблемы решать им в ущерб, за их счёт, забирая у них всё, что когда — то вносил и приносил в дом. (И на этот возврат «своей доли» Джек подсознательно тоже ориентируется и рассчитывает: деклатимная модель со всеми её интегрирующими свойствами «обязывает» его НЕ ОСТАВАТЬСЯ В УБЫТКЕ: «забирать своё» (чем скорее, тем лучше) и не вкладывать средств в бесполезные и бесперспективные проекты).
По этой причине Джеку (как и любому деклатиму) очень трудно делиться. (Или оставлять своё в «чужой» теперь для него семье (в «чужой системе»).
Джек — не системный человек. И в силу этого, Джек — человек НЕ СЕМЕЙНЫЙ
Семья как «ячейка общества» им не воспринимается. Как тыловой (при необходимости, взаимозаменяемый) резерв — ещё куда ни шло! И в этом корень всех его семейных проблем, главная из которых — потребительское отношение к семье как к системе, которая (по его глубокому убеждению) обязана обеспечивать удовлетворение всех его насущных потребностей, ничего не требуя взамен.
Джек — это тот «Робин Гуд», которого сколько ни корми, он всё норовит «в лес убежать» и обогатить «чужих» за счёт «своих» (потому, что у «своих» всего много! — он это сам видел, а «чужих» ещё надо в команду сплотить, лидерство над ними взять). Конечно, приятно прийти к родственникам на воскресный обед, но потерять эту возможность — ещё не самое худшее. Для Джека главное — не оставаться без команды. А команды вокруг него, как грибы гроздьями вырастают. И то, что с «командой родственников», в отличие от «команды друзей», его связывает генетическая общность, — это хорошо и удобно для него, если это прежде всего ценно для самих родственников: к ним всегда можно обратиться за помощью в трудный момент, ему, как родственнику, они не откажут. Возвращать им долги — тоже необязательно: какие счёты могут быть между «своими»? Кровная связь, она крепкая: родственник никуда не денется, а нового друга ещё приручать и приманивать надо, а для этого средства нужны! Каждый новый человек — это ещё пока нереализованный «банк потенциальных возможностей» (такую «науку» Джек перенимает от своего соцзаказчика Гексли, по его «лихой», демонстративно ушлой и изворотливой интуиции альтернативных возможностей: -ч.и.8).
Отношениями с человеком как с «банком возможностей» Джек дорожит. Первое время обращается с ним аккуратно и бережно — как будто взносы выплачивает за взятый им «кредит доверия», или вклады вносит на свой счёт в «банк». Но при этом не делает культа из новых, сложившихся отношений: «вклады» для того и существуют, чтобы ими пользоваться. И каждый такой «вклад» должен быть когда — нибудь «расконсервирован». Поэтому, прежде чем «кредит доверия» в «банке возможностей» будет исчерпан (причём с глубоким минусом, потому что иначе нет смысла и «закрывать счёт») можно (и даже необходимо!) пойти и поискать себе другой «банк», а лучше, — сразу несколько! (Джек — стратег и мелочиться не любит.)
13. ОТСУТСТВИЕ ВЗАИМНОГО ДОВЕРИЯ КАК ОТСУТСТВИЕ ДОЛЖНОЙ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДДЕРЖКИ; ОТСУТСТВИЕ НЕОБХОДИМОЙ СУГГЕСТИИ ПО ИДЕОЛОГИЧЕСКИМ ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ АСПЕКТАМ (+Ч.Э.) В ДИАДЕ ДЖЕК — МАКСИМ
«Кредит доверия» на этических и социальных «счетах» Джека истощается часто и быстро (по его оперативной интуиции времени (+б.и.2). Поэтому ему самому часто приходится всех опережать и успевать брать то, что само «к нему в руки идёт», пока другие не перехватили: «время — деньги» и «время не ждёт».
Отсюда и отношение Джека к социальной системе (как и к любой, жёстко организованной форме взаимодействия) — НЕГАТИВНОЕ, СУГУБО ПРАГМАТИЧНОЕ И ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЕ: система принимается им постольку, поскольку обеспечивает ему, при минимальной затрате средств, оптимальное (а лучше максимальное) удовлетворение всех его насущных потребностей (-ч.л.1 и +б.л.7).
И всем этим Джек очень огорчает и удручает Максима, который в своей социальной системе чувствует себя, как солдат в строю. Своих коллег тоже рассматривает, как солдат в строю — правофланговых, левофланговых, тех, на кого нужно (или не нужно) равняться, кто идёт в ногу со всеми, или отстаёт и разрушает строй. Отношение к обязательствам перед системой (выраженное и подкреплённое клятвами, ритуалами, «парадами» и профессиональным смотрами) у Максима самое почтительное. Максим нуждается в идеологической поддержке своих системных связей и отношений (без идеологии для него нет системы). Бездуховное, (безыдейное), асоциальное и аполитичное отношение к системе его удручает, угнетает и развращает («по подражанию») — оказывается дурным примером, подсознательно разрушающим его фундаментальную систему представлений и координат, последствием которого является общая деградация ТИМа ЛСИ.
В квадрах субъективистов идеология (аспект этики эмоций) является основным моральным и этическим стимулом развития отношений в системе, в семье, в «своём сообществе», где все друг за друга — горой, им система, эко — идеологическое сообщество — дом родной, в который и входят понятия: семья, род, клан, родина, отчизна, родная земля, (кровью и потом отцов обильно политая). И Максим, как и любой субъективист, не представляет себе развития отношений (в системе, в семье) вне идеологической общности — кому придёт в голову давать приют потенциальному предателю, перебежчику? кому охота пригревать змею на груди? (Джек и кажется Максиму таким перебежчиком.)
В квадрах субъективистов основным стимулом развития межличностных связей, гарантией прочности и целостности партнёрских отношений является аспект этики отношений. Нельзя сказать, чтобы Джек во всём на него ориентировался (суггестивный аспект не может и «не имеет права» вытеснять программный — для ТИМа это слишком большая ломка системы приоритетов)
Но и к идеологии у Джека прагматичное и скептическое. В идеологическом обрамлении своих системных (и иных) отношений он не нуждается. И рассматривает все эти «навороты» как детские игры, как бесполезные развлечения, которые только время от работы отнимают. Для рабочего настроя требуется интерес к делу и осознание своей выгоды. Для Джека — где выгода, где нереализованный «банк возможностей» и неизрасходованный «кредит доверия», — там и система (прагматичных и деловых отношений), там и широкое поле деятельности. А деятельность для Джека — это главное. Бывает она, конечно, сумбурной и хаотичной, но не в этом суть, — главное, чтоб была выгодной, эффективной, отвечала его интересам и соответствовала поставленным задачам.
«Интересы системы», в этой связи — это денежные интересы, интересы нереализованных (или неизученных — в лучшем случае) деловых и прагматичных возможностей. «Честь системы» для Джека — вообще понятие абстрактное (особенно, если он является выходцем из демократичных кругов), но коллективное: если эту «честь» защищают все, он тоже её защищать пойдёт. Куда все, туда и он. (Объясняется тем, что аспект логики соотношений находится у Джека на уровне ИД — на «лаборном» (по Аушре Аугустиновичуте — «мало изученном» моделью, «мало осознаваемом», «мало прорабатываемом» ) блоке «слепого подражания1«. («За компанию Джек может и повеситься» (как пошутила Аушра по поводу Александра Ульянова). Но просто потому, что по- другому ему будет поступать неудобно — неудобно перед товарищами).
1 А. Аугустиновичуте. «Теория признаков Рейнина» (признак «весёлые и серьёзные»)
Если все пойдут защищать «честь системы», Джек тоже встанет на её защиту, особенно, если эта программа является национальной идеей того общества, в котором он живёт. По большому счёту, Джек воюет не за систему, а за возможность и право успешно реализовывать свой деловой и творческий потенциал. (При его комплексе «связанных рук» для него нет ничего важнее этого). А то, что при этом можно потерять (или подставить) семью, жену, детей — что ж поделаешь, — всякая борьба сопряжена с потерями и риском (в этом вопросе он становится философом). Идеология и система для Джека — антагонистические понятия (аспекты этики эмоций и логики систем вытеснены на подчинённые позиции его ТИМа), лишняя психологическая обуза, которую не мешало бы упразднить. (По его мнению, от этого бы все только выиграли).
Иное дело Максим. Для него идеология и система — святые понятия (которые он не предаёт до тех пор, пока они не предают его).
Для Джека система и идеология — понятия далёкие и абстрактные, не имеющие к нему (как ему кажется) в каждом конкретном случае непосредственного отношения (которые вполне можно было бы и упразднить). Ну, а если уж (при условиях существования в идеологически направленном, тоталитарном государстве) они непосредственно вклиниваются в его жизнь, Джек старается прагматично и выгодно использовать их в своих политических и профессиональных интересах: делает успешную трудовую или общественную карьеру, на субботниках оказывается в числе тех, кто командует и распоряжается, громче всех кричит «Даёшь!», в любом коллективе почти сразу же становится освобождённым (от всякого рода повинностей) общественником. Чувствует себя при этом хорошо, понимает, что поступает правильно: в обществе, где всеми льготами распоряжаются, исходя из интересов идеологии и системы, знаменосцем быть удобно и выгодно.
Максим, при этих условиях может с ним сравнительно мирно сосуществовать. Но только до тех пор, пока Джек не откроет ему своё истинное (потребительское) отношение к идеологии. В любом случае, Гамлета Максиму Джек не заменит. Отношения с Джеком для Максима казаться недостаточно эмоциональными, бездуховными, идеологически ненаполненными. Особенно, если весь свой эмоциональный и идеологический пыл Джек растратит стоя на трибуне. В бытовых, межличностных отношениях Джек, «по свойски» рассуждает об идеологии — не без шутки не без лёгкой иронии. Максима эти «дурачества» Джека коробят. (В иные времена он посчитает необходимым и сообщить об этом «куда следует», чтобы другим неповадно было дурные примеры перенимать). В демократичные времена он начинает втуне презирать и ненавидеть Джека, считая его пустомелей, пустобрехом, глупым и никчёмным человеком «без царя в голове», без святого за душой.
Со временем вся эта «глухая» и долго скрываемая ненависть, вызванная недостатком суггестии по аспекту этики эмоций (+ч.э.1 Гамлета → на -ч.э.5 Максима), отсутствием необходимой Максиму идеологической поддержки и этическим смещением приоритетных понятий в системе ценностей Джека (-б.э.1 Драйзера → на +б.л.5 Джека) прорывается наружу целой чередой «террористических актов» и «диверсионных мер», предпринятых Максимом, считающего Дежка теперь своим «заклятым врагом», от которого необходимо избавить общество.
Отношения миража переходят в свою конфликтную (по схеме: «Подзаказный моего конфликтёра — мой конфликтёр»)
14.ПРОБЛЕМЫ ДИАДЫ МАКСИМ — ДЖЕК
(«ПОДЗАКАЗНЫЙ МОЕГО КОНФЛИКТЁРА — МОЙ КОНФЛИКТЁР «)
Первая проблема: безалаберность Джека (бесшабашность, беспечность, легкомыслие, халатность). Максиму Джек кажется разгильдяем.
Вторая проблема: бытовая неорганизованность и неустроенность. Дом для Джека — перевалочный пункт, — место, где можно передохнуть, перекусить, переспать, переодеться.
Дом -«бытовка», партнёр — случайный человек из обслуживающего персонала.
(Пример: живут две соседки — пенсионерки в коммунальной квартире — Максим и Джек и постоянно ругаются, ссорятся. У соседки Джека — во всём развал и запустение: то стирка в ванной комнате в тазах и корытах накапливается, то грязная посуда штабелями на кухонном столике нагромождается. То груда овощей, привезённых с дачи, в пыльных мешках и ящиках прямо на кухне складируется. (Да, в её углу, под её столом, но Максиму от этого не легче. Драйзер бы тоже этого не потерпел). То гости приходят шумной толпой и допоздна засиживаются. То спозаранку в дверь или по телефону звонить начинают. Старушка — Максим уж и терпела, и выговаривала, и участковому милиционеру жаловалась, но на все просьбы один ответ: «Мне свои привычки менять поздно! Как хочу, так и буду жить!»)
Джек — не домашний человек. Интроверту с ним бок о бок существовать трудно — даже дуалу. Джек — не Гамлет, не умеет жить остановившемся мгновением. Оценить настоящее во всём его великолепии, не разрушать этого великолепия — не умеет и не способен. (В силу ограниченности возможностей его проблематичной («подслеповатой») сенсорики ощущений: +б.с.4).
Неспособность оценить красоту момента лишает Джека многих радостей в жизни.(Даже посещая сокровищницу мировой культуры (например, Эрмитаж) — попадая в огромный зал, уставленный множеством прекраснейших экспонатов античной скульптуры, Джек (молодой парень) в считанные секунды проносится по залу (пролетая вихрем мимо всех экспонатов) и убегает в следующий зал — в этом он уже всё посмотрел).
Джек спешит. Его интуиция времени (+б.и.2) бежит впереди него. Оценить красоту настоящего момента он не умеет. Всё происходящее в настоящий момент кажется ему второстепенным, неинтересным, незначительным. (Всё самое интересное происходит (или произойдёт) где — там, в другой компании. И не сейчас, а где — нибудь в ближайшее время, дожидаясь которого он может всю ночь просидеть в чужом доме, а потом, не заезжая к себе домой и даже не позвонив, поехать на работу. Приучать его предупреждать о своих отлучках удаётся с трудом: Джек не терпит контроля над своим временем и своими действиями. Ничем так не дорожит, как свободой. Партнёр для него — попутчик до поворота, — кто бы он ни был: хоть дуал, хоть конфликтёр — какая разница? — не всё ли равно, кто за ним убирает? Ощущение счастливой минуты, понятие «хорошо сидим» для него возможно только в дружеской компании. Вечер в семейном кругу с удовольствием променяет на встречу со случайным знакомым, на «дружеский секс на стороне», на застолье в чужом доме, в чужой семье, где ему даже не слишком рады и не очень хотят видеть.
Вне работы, вне сверх — задачи Джек — «Шалтай — Болтай» по жизни, случайный человек, которого заносит то туда, то сюда, — непонятно, почему. Он и сам себя часто ощущает случайным человеком в случайно сложившихся обстоятельствах. Рационалом себя не считает и «записывается» в Дон- Кихоты в девяноста случаях из ста.
В команде только себя самого считает незаменимым звеном, а все остальные — вполне заменяемы. (В том числе и ближайший партнёр (и дуал), который слишком часто ощущает себя отчуждённым и безразличным своему партнёру, что всегда бывает и обидно, и больно. Партнёра не оставляет ощущение неполноценности сосуществования с Джеком, отсутствие контакта — психологического, физического, духовного. Ощущение такое, словно человек пришёл не домой ужинать, а в рабочую столовую. И вообще, пришёл не в свой дом, а в общежитие. Если никуда после ужина не уходит, тут же начинает обзванивать друзей, говорить с ними о пустяках. (Свою жену и детей ещё не успел спросить: «Ну, чё, как дела?», а друзей уже всех опросил.) Ощущение такое, что ему дома не хватает «толпы», «тусовки» (вот она, преемственность Гексли!), поэтому, наскоро перекусив, помаявшись для вида пару минут, он уходит тусоваться к друзьям, а жене говорит, что «по делу». Приходит, — хорошо, если не за полночь, хорошо, если не под утро, хорошо, если вообще зайдёт домой утром переодеться. Вот она — преемственность Гексли: бессмысленная маята, тусовки, неограниченная свобода действий, полнейшее неприятие контроля и самоконтроля — полный произвол по интуиции потенциальных возможностей: что хочу, то и ворочу.
И как тут отношениям миража не перейти в ИТО конфликта? (По схеме: «подзаказный моего конфликтёра — мой конфликтёр»). При таких условиях и дуальность может стать конфликтной — перейти в прямую и обратную ревизию (по принципу: «подзаказный моего ревизора — мой ревизор»). И происходит это только потому, что он уже «подсел» на произвол по интуиции потенциальных возможностей и по сенсорике ощущений. Он уже поставил себя над партнёром, он уже не видит его в упор.
Что для него важно, что ценно? — время и деньги. ЛИЭ (Джек) — чёрная дыра в семейном бюджете. В казино с деньгами расстаётся легко и играючи, дома из него зарплату клещами не вытянешь. У ЛСИ (Максима) своё разделение на «своих» и «чужих», у Джека — своё, только в другую сторону: он от своих отбирает, чужим раздаёт. Чужой человек — нереализованный «банк возможностей», свой — «истощённый резерв». А раз так, нечего при нём и состоять — нет перспектив, нет потенциала. И вот он приходит домой и мается бездельем — не знает, куда себя девать, о чём говорить с близким человеком, — да и стоит ли? Блуждает по телеканалам, выискивает что — то по интернету, переговаривается с кем — то по телефону и опять уходит неведомо куда — что был, что не был, — «постоялец», а не член семьи. Чужой среди своих. «Случайный пассажир», а не близкий и родной человек. Спрашивается, а что ему надо? Чего он ждёт от жизни? Что ищет? — А у него просто нет сверх — задачи в семье, нет сверх — цели. (Вот оно — отсутствие сильного (суггестирующего) влияния квестимной модели в диаде, отсутствие аспектов «драйзеровской» этики отношений (-б.э.1) и «гамлетовской» этики эмоций: +ч.э.1 ). Сверх — цель может где — то и есть, но Джек её не осознаёт, отчётливо не понимает. (Иногда потому, что слишком легко даётся достижение «проходных», «промежуточных» целей, слишком легко и быстро получает всё желаемое). И потому, пока молод, ищет альтернативу — ищет добро от добра. А альтернатива добру оборачивается злом: злой бедой для него и его близких. Но и это его не смущает: негативный результат — тоже результат. (Это пока маленькая беда большой не обернулась. А обернётся — тоже не страшно: мобилизует ресурсы своей команды, выплывет за счёт случайных попутчиков, а иных и «кинет» — и снова на коне!) Критику в своё адрес не принимает (особенно от ближайшего партнёра) — раздражённо морщится: «Ну, чё ты, прям, ну?.. Ведь всё же закончилось хорошо!..»
А каково Максиму — педанту с «боязливой» интуицией потенциальных возможностей (-ч.и.4) жить в «зоне страха», бок о бок с этаким «ловцом удачи», с таким «игроком по жизни»? (Спасибо вам, Гексли, за такой соцзаказ! От Максимов и Драйзеров — низкий вам поклон до земли! Такой Джек будет конфликтовать и с дуалами, и с миражниками, и со всеми на свете. Для него (при любом раскладе) незаменимых нет! Любой партнёр — это только один из множества равнозначных вариантов, которым и дорожить-то по большому счёту не стоит!)
Случайные связи — одно из немногих развлечений, которое Джек может себе позволить. (Часто, ради спортивного интереса, чтобы всё самое приятное и интересное не проплывало мимо, а шло прямо в руки к нему. В жизни всё надо испытать — таково его убеждение). Иногда может и сам признаться в измене — облегчить душу раскаянием, получить пару оплеух и с чувством глубокого удовлетворения (теперь уже искупив свою вину «страданием») вернуться «в строй», в «систему», в семью, в коллектив. (В жизни ведь всякое бывает; надо уметь сдаваться на милость победителя, надо уметь и прощать.)
