Описание полудуальных отношений Гюго и Максима Горького от Веры Стратиевской
Гюго — Максим Горький
1.Соотношение программ
Программная позиция Гюго (-ч.э.1 +б.с.2): «Жизнь коротка! И надо сделать всё возможное, чтобы она стала лучше. Надо жить и радоваться жизни, пока есть такая возможность. Превратить жизнь в сплошной праздник, где все люди взаимно щедры и радушны, — что может быть лучше? Что может быть лучше любви и дружбы? Пока люди дружны и радушны, они не воюют. Радуйся жизни, щедро дари радость другим, и она вернётся к тебе сторицей!»
Программная позиция Максима (+б.л.1 -ч.с.2): «Для того, чтобы закрепить и преумножить всё наилучшее из достигнутого человечеством, человеку необходимо быть жизнестойким и сильным «солдатом системы», способным защитить общественную систему, которой он служит и способным быть защищённым ею.»
2. Соотношение средств реализации программ.
Воодушевлённый пылким радушием Гюго, его заботой, опекой, расположением, Максим проявляет встречную заботу о партнёре, о его здоровье, устройстве быта, материальном благополучии. Между партнёрами в этой диаде довольно быстро устанавливаются симпатии (особенно в молодости). Оба — творческие сенсорики, оба элегантные, аккуратные, подтянутые, со вкусом одеваются и умеют эффектно себя преподнести. (И оба ценят эти качества друг в друге.)
Гюго очень важно, чтобы его партнёр эстетично выглядел. А если к этому ещё и не требуется прикладывать никаких усилий, если он изначально такой, и это его врождённое качество — тогда вообще можно радоваться удаче и тому, что судьба свела их вместе.
Два эстета могут и придираться друг к другу, и навязывая свои эстетические эталоны, но это происходит позднее и на более близкой дистанции, а на первых порах они обычно обмениваются комплиментами, очаровательно флиртуют друг с другом — оба такие приятные, интересные собеседники…
Оба умеют создать уют, у обоих хороший вкус. ( Максим — мастер на все руки и Гюго в нём это качество очень уважает, счастлив, когда партнёр может оказать ему посильную помощь: что — то прибить, починить, настроить.
3.Соотношение нормативов.
Если работа выполняется не так, как хотелось бы, Гюго, безусловно, не смолчит и выскажет что — нибудь вроде: “Не умеешь, не берись, если руки — крюки!..” И Максим чувствует себя уязвлённым, обиженным — он ведь всегда старается всё делать аккуратно, “как положено”…
Взаимодействие по аспекту деловой логики здесь не всегда протекает безболезненно. Но Максиму, при том, что он и сам является поборником разумной и строгой экономии, бывает неприятна мелочность и меркантильность Гюго, его крохоборство и скаредность нередко доходящие до абсурда.
Рассказ «потерпевшего»:
“ … Если что- где надо починить, — я никогда не отказываюсь. И людям помощь, и мне заработок. Вот так и хожу по домам. Как приду, сразу вижу, где какая работа требуется. Ну, а тут меня попросили помочь одной пожилой даме — интеллигентная женщина, бывшая спортсменка, йогу, гимнастику для пенсионеров преподаёт. Крепкая такая женщина, бодрая, Мне она очень обрадовалась. Сказала, что ей надо починить, что исправить… Прихожу я к ней, а у неё не квартира, а склад… Всюду коробки штабелями стоят — верёвками перевязанные, бумагой обёрнутые, многие и не распакованные — всего накуплено на сто лет вперёд. Я думал, она переезжать собирается, а это она, оказывается, так живёт. Три новые люстры упакованные под кроватью лежат, — одна даже хрустальная, а в комнате висит плафон надтреснутый. Дневного света нет — окно одеялом наглухо закрыто. Это потому, что стекло разбито, и чтобы воры не подглядывали. Куда ни пойдёшь — всё на тебя падает. Ковры стоят рулоном свёрнутые. Я говорю: “Слышь, Яковлевна, ты бы их хоть постелила…”. На кухню тоже просто так не войдёшь, там через коробки перелезать надо.
Кухня — сплошной холодильник. Там всё заставлено — и стол, и пол, — банками, коробками, всё под крышками, всё перевязано. Форточка постоянно открыта — это чтоб не портилось. Повсюду коробки с очистками, с шелухой; скорлупу яичную тоже собирает. Отходы она собирает для дачи — землю удобрять. Говорит: “ У меня безотходное производство!”.
У неё тут участок недалеко, за полотном… Я туда ей всё это и отвёз. По улице. На тележке. Мы погрузили, и я повёз… Как вспомню — и смех, и грех! И ладно бы у неё там росло что — то, на участке- то, — так ведь, и не растёт ничего! А она — знай себе, собирает… И кто это ей только посоветовал!.. У неё ещё два дачных участка есть — подальше, она там тоже “ удобряет” и там тоже не растёт ничего… Но она уверена, что для земли это полезно…
“Полезно” — это её пунктик: стоять на голове — полезно, спать на досках — полезно, отварную картошку в кожуре есть — полезно. Она и меня этой картошкой кормила… В кожуре, говорит, самые витамины. Ну, когда к столу зовут, я не отказываюсь, — надо же хозяйку уважить! Но тут, вижу, не лезет мне в горло эта картошка. Я и говорю: “ Слышь, Яковлевна, ты бы хоть что- то солёненькое к этой картошке дала, а то ведь не лезет в горло картошка- то.” “ А, сейчас, — говорит, — дам!”, — и, шасть, на кухню, где у неё продукты как в холодильники стоят. Вынимает откуда — то снизу банку капусты квашенной, серого цвета. Я говорю: “ Яковлевна, а что это она у тебя серого цвета?”. “А это, — говорит, — с позапрошлого года. Но она хорошая!..”. “ А посвежее, — говорю, — нет?”. “Есть”, — говорит, и опять, — шасть, на кухню. И приносит ещё одну банку, такую же серую. “Вот это, — говорит, — прошлогодняя”. Я посмотрел крышку. “ Нет, — говорю, — Яковлевна, открывать не будем. Ещё взорвётся…” Хотел с солью эту картошку есть, так соли она тоже не даёт — соль это вредно. И вот, сколько я у неё был, — с утра прихожу и до семи — полный рабочий день, только этой картошкой меня и кормила. И обязательно заставляла кожуру есть — самые витамины…
Вот так поработал я у неё недельку и говорю: “ Яковлевна, пора бы мне и ручку позолотить, а то что же, — я работаю, а ты не платишь. — нехорошо!..”, а она говорит: “ Да? А разве ты у меня что — то сделал? Сейчас посмотрю…”. И достаёт вот такую огромную амбарную книгу, а там у неё всё записано: когда я пришёл, когда ушёл, и графа “что сделано”. Она читает: “ Во вторник пришёл в 10:32, ушёл в 18:30, сделано — прочерк. Получается, я ничего и не сделал. «Да, как же, говорю, » ничего»?! Я же в тот день пол циклевал! Разве это не работа?!». Смотрю, а у неё там ничего не записано. Да что в книгу смотреть, — ты на пол посмотри! Вот же он, отциклёван!. Да что там, — не хотела она мне платить! Сначала думала, я это бесплатно делаю, а как я про деньги заговорил, — так она давай придираться — то ей не так, то ей не этак, то полочка криво прибита: “Надо всё переделать, надо сюда передвинуть”. Ладно, думаю, что с ней связываться? И ушёл…
Денег она мне не заплатила. Дала семь стареньких полотенец — кто- то из её учениц в раздевалке забыл, она и взяла, чтобы не пропадали. А я не гордый, что дают, то и беру — на тряпки пригодится.
Обувь она мне предлагала. Мы как стали у неё в кладовке инструменты искать, тут она мне эту рвань и вывалила. Пар, наверное, сто. И все — “времён Очакова и покорения Крыма”. Никакая комиссионка их уже не возьмёт, но помойку они украсить могут. Я предложил ей их выбросить, так она — ни в какую! Вывалила всё на кухню, а на кухне и так у неё заставлено — ни пройти, ни ступить… Я вон починил ей трёхканальный приёмник — “Орфей”. Долго возился, на дом брал. Приношу, — всё работает. Так нет, — она завалила его всяким хламом, он у неё и заглох. Вот, говорит, приёмник не работает! Надо его вычеркнуть — это не сделано! Берёт свою книгу и вычёркивает. Да, где же, говорю, не сделано? Да побойся ты Б-га, Яковлевна! Ты же сама его сломала! Завалила тут… Ай, да что говорить! Заплатила полотенцами, и ладно! Больше я к ней ни ногой…”
Если труд чужого человека так плохо оплачивается, то что же говорить о близком? С близким человеком какие расчёты? — «свои люди, сочтёмся!» По системе этических ценностей Гюго — достаточно хорошего отношения.
В душевном порыве Гюго и сам способен на бескорыстные поступки, того же он требует и от других. ( Тем более от близких).Но если близкий человек что — то напортачил, Гюго с ним и вовсе не церемонится — сразу в крик: “не умеешь, не берись!..”
А Максим не позволяет на себя кричать. Считает это для себя унизительным…
В эмоциях Гюго Максима раздражает и их внезапность, и крайне категоричная, и резкая оценка, и грубая властность, и бесцеремонность. Максим, как и Гюго, — деклатим ( по психологическому признаку «квестимность — деклатимность» 1) и жёсткая безаппеляционность партнёра ему бывает неприятна, (тем более, если она сопровождается бурным эмоциональным выплеском…
1 Индивидуальный признак. Различается по внешним проявлениям: неуверенность, отстранённость, дедуктивный способ мышления и сомнения и вопросительные интонации квестима и самоуверенность, напористость, индуктивный способ мышления и утвердительные интонации деклатима обусловлены особым набором аспектов информационных моделей. В моделях квестимов все экстравертные аспекты — эволюционные (имеют знак «плюс»), а интровертные — инволюционные (имеют знак «минус»). В моделях деклатимов — наоборот.
Отсутствие дополнения по признаку квестимности » деклатимности
(В силу совпадения (и отсутствия дополнения) по признаку «квестимности и деклатимности» в «полудуальных» отношениях (где взаимодействует квестим с квестимом, а деклатим с деклатимом) партнёры часто не дополняют друг друга даже «наполовину», а, в силу одинаковых направленности информационных аспектов, в силу сходства их свойств ( одинаковых «+/—» зарядов) партнёры часто дублируют друг друга, вытесняют друг друга из информационного поля или отталкивают, что особенно хорошо заметно, когда оба партнёра — деклатимы — сенсорики. Что делает отношения полудуальности ( неполного дополнения) достаточно напряжёнными.)
Но и этот дискомфорт партнёры ощущают на более позднем этапе общения, а поначалу всё протекает сравнительно мирно и благополучно…
4. Соотношение ТНС
На первых порах им есть о чём поговорить. Оба социально ориентированы и неравнодушны к происходящим политическим событиям (как это свойственно представителями первой и второй квадр). С той лишь разницей, что Гюго, желающий игнорировать неприятности, предпочитает воспринимать только позитивную информацию, в то время как Максим, подсознательно настроенный на “буревестника — Гамлета” не прочь и сгустить краски, поговорить и о негативных тенденциях, рассказать и о чём — нибудь страшном. (“А вот в соседнем подъезде случай был…”). А этого уже Гюго не понимает: зачем говорить о неприятных вещах, когда можно поговорить о чём-нибудь приятном (и не только поговорить). Неприятности омрачают нам радость существования. А жизнь коротка и надо стремиться заполнять её радостью. Каждая минута, потраченная на неприятность — время, похищенное у радости и наслаждения. (Гюго не оценивает заботы Максима, который тратит драгоценное время их общения на воспитание осмотрительности в партнёре и защищённости «знанием жизни». По активационной интуиции времени (+б.и.6) Максим торопится передать партнёру как можно больше ценной, полезной для жизненного опыта (для защиты личной безопасности) информации. Но Гюго (по мобилизационной функции), попадая на «зону страха» (+б.и.4) канал 4 — 6, 6—4, СУПЕРЭГО — СУПЕРИД). Все эти предостережения раздражают и пугают Гюго ещё больше. Особенно, когда повторяются по многу раз. У него складывается впечатление, что Максим нарочно его запугивает, чтобы расстроить, доставить неприятность, испортить настроение — что хуже всего: «Зачем специально — то говорить об этом?! Тем, что — ли, других нет???» ( Кто не ценит чужую радость, не заслуживает свою!) Отсюда начинается резкое и демонстративное ухудшение отношений. Гюго отказывает Максиму во всё больших радостях и удовольствиях: и приём не тот, и нет былого радушия и гостеприимства. И горек хлеб, и чай не сладок.
Гюго, подсознательно настроенному на рассудительного и бесконечно эрудированного квестима Робеспьера, для которого «всё в мире относительно, всё в знаках вопросительных, не всё ещё проверено, не всё ещё открыто», Максим вообще не кажется интересным собеседником: во всём — то он уверен, во всём — то разбирается., а на поверку выходит, что «суждения черпает из забытых газет». А Гюго больше интересует свежий взгляд на вещи, ему хочется услышать независимое суждение, свежее и непредвзятое мнение. Гюго активизируется по аспекту интуиции потенциальных возможностей (-ч.и.6) тогда, когда зону допустимых возможностей расширяют, приводя соответствующие примеры успешности, удачливости, героизма, рассказывая о запредельных возможностях, а не о страшных случаях, которые только сковывают инициативу, заставляя бояться всех и вся. У Максима аспект интуиции возможностей попадает на позиции мобилизационной функции (-ч.и.4) в «зону страха». (Позиция :»Об опасностях никогда нелишне вспомнить. Человек должен быть защищён реальным знанием жизни, а не надуманным.»)
5. Поддержка суггестии
И всё же Максим оказывает неоценимую услугу Гюго, снабжая его необходимой справочной информацией, за что тот ему бывает признателен. ( Никто лучше Максима не знает, по каким дням и в какие часы работают те или иные учреждения, кому какие льготы причитаются, в какую инстанцию надо обращаться по тому или иному поводу, в какой форме писать заявление, в каком порядке его подавать — всё это Максим и подскажет, и объяснит, и научит, поскольку всё это непосредственно касается его программы — логики соотношений, которой частично внушается Гюго.
— Почему частично?
— В логике соотношений Максима (+б.л.1) Гюго настораживает иерархический формализм. Разделение социальных прав на «свои» (привилегированные) и «чужие» (непривилегированные). То, что кажется «неправильным» и «неправомочным» Максиму (“вот он здесь без прописки живёт”, “вот они не расписанные сожительствуют”, “вот он не в свой день пенсию получает”) не кажется несправедливым Гюго. Настроенный на демократичную логику Робеспьера, он может в чём — то и стесняться своих привилегий, поэтому и раздражения Максима по поводу внеочередных льгот, (неизвестно за какие заслуги кому — то выпавших), может и не разделять.
Гюго важно, чтоб его не обделили — это несправедливо и это уже та неприятность, которую он старается не допускать. А то, что у кого — то другого кто — то перехватил привилегии, — это его не касается и ощущения несправедливости не вызывает — наверняка на то были какие — то причины, о которых, возможно, Максим и не знал, но Гюго сориентированный на аспект интуиции возможностей как на квадровую ценность, предпочитает не судить о том, чего не знает и не осуждает тех, чья вина не кажется ему доказанной.
Гюго не завистлив и не честолюбив. А Максиму, настроенному на честолюбивого Гамлета, свойственно разжигать честолюбие через зависть, указывая на несправедливость распределения материальных благ: “Мы с тобой — ветераны труда, а он — нет, а пенсию одинаковую получаем — это несправедливо!»
Гюго такая трактовка справедливости кажется неубедительной — слишком частной и мелочной. Справедливость, по его мнению, предполагает равные блага для всех, а не для какой — то привилегированной группы населения. ( У одних была возможность войти в эту группу, у других — нет, что же они должны теперь бедствовать, а мы будем последнее от них отбирать, считая, что они его не заслужили?).
Справедливость Гюго воспринимает как равенство прав и возможностей, ( на это он подсознательно сориентирован логикой соотношений Робеспьера и его творческой интуицией возможностей), поэтому склоки по поводу о льгот, надбавок и дотаций ему могут надоесть, тем более если они его лично не касаются. Неинтересны ему и сплетни Максима — кто чьей протекцией пользуется, чья рука руку моет, (опять же, если они не имеют к нему отношения).
Зато уж обделить себя Гюго никому не позволит. По своей суггестивной (опять же иерархической логике соотношений (+б.л.5) он горой стоит за причитающиеся ему права.
(Пример: одна пожилая дама регулярно получала по праздникам гуманитарную помощь в виде продуктовых посылок. И вот как — то на пасху ей не донесли посылку с крупами, (запасы которых у неё в доме и так не переводились). Так эта милая дама весь дом переполошила, всех домочадцев на ноги подняла и разослала их по всем, известным ей адресам благотворительных организаций разыскивать её посылку. Сама целую неделю на телефоне висела, пока, наконец, не выяснила, что отныне она не к каждому празднику будет получать продукты, а только по графику и только в порядке очереди. Это сообщение её отчасти успокоило, поскольку очень уж её коробил тот факт, что соседка получила посылку, а она нет.)
К общественным преобразованиям, если они существенно не улучшают (или не ухудшают) условий его существования, не решают его проблем, не открывают для него новых перспектив и возможностей), Гюго, по большому счёту, равнодушен. На баррикады он пойдёт за социальное и экологическое благополучие ( своё и своих детей), за гарантированные права на экологическую и социальную защищённость «здесь и сейчас».
— Гюго не любит драматизировать события, не любит нагнетать напряжённость. Негативные эмоции Гюго старается минимизировать. Его программа — инволюционная этика эмоций ( -ч.э.1) «Максимум радости — это минимум горя. Максимум счастья — это минимум бед». Неважно как и каким образом будет добываться это счастье и благополучие, лишь бы итог был гарантированно успешным по факту самого благополучия. Гюго — реалист и настроен он на самые позитивные экологически успешные реалии.
Максиму, настроенному на эволюционную этику эмоций » буревестника» Гамлета (+ч.э1), для которого высшее счастье — это постоянная борьба за всемерное улучшения условий существования для всего человечества (ради этого и совершаются все государственные и политические перевороты и революции с позиции (по программе +ч.э1) — ради вечного боя за «счастье народное» в далёком светлом будущем всего человечества) с Гюго бывает скучновато: «размах крыльев» не тот, мера запросов не та, не те амбиции, (объём счастья не тот. Цели и задачи не те. Гамлет — стратег (по психологическому признаку «стратегия и тактика»), цели у него глобальные, стратегические. Гюго — тактик ( как, впрочем и Максим) и жизненные цели у него локальные и тактические. Личные радости сегодняшнего дня, покой и благополучие его близких для него важнее счастья всего человечества где — то в далёком будущем.
В ограниченности своих желаний простым общедоступным, бытовым счастьем, Гюго кажется Максиму человеком, равнодушным ко всему, кроме собственного удовольствия. Максиму бывает неприятен обывательски — уютный мирок Гюго и ему хочется показать партнёру другую сторону жизни — жестокую, негативную. Ему интересно знать, как Гюго на это отреагирует. А Гюго предпочитает игнорировать такого рода информацию — это не его проблема, у него всё хорошо и спокойно. Никаких неприятностей он к себе и за версту не подпустит.
Пример:
Семидесятилетняя Варвара Павловна (Гюго) познакомилась с очаровательной и безобидной старушкой-Максимом, живущей в соседнем доме.
Старушка-Максим поплакалась на своё убогое житьё-бытьё: вот-де телевизор сломался и починить не на что, а сериал досмотреть хочется. Варвара Павловна тут же и пригласила её к себе “на телевизор”. С тех пор и повелось: что ни вечер, появляется старушка в аккурат к началу сериала, с собой приносит два кусочка сахара к чаю, хотя в доме всегда находилось чем её угостить. Варвару Павловну эти два кусочка сахара страсть как раздражали: “Что за мелочность такая??? ” — возмущалась она — “Мне что, сахару для неё жалко?!”. Вскоре эти визиты стали ей надоедать. Боялась она, что и телевизор её слишком активно эксплуатируют — перегорит телевизор, чини его потом. Раздражали её и нескончаемые старушкины истории про неинтересных и мало знакомых ей людей. Регулярность и продолжительность этих визитов обеспокоили Варвару Павловну. Сериал ей был абсолютно неинтересен, коммунальные сплетни тоже. Монотонность общения, назойливость новой знакомой и два злополучные кусочка сахару вконец вывели её из терпения. Варвара Павловна не знала как отделаться от визитёрши, но та сама подала ей для этого повод: у Варвары Павловны исчезла маленькая фарфоровая статуэтка. (А надо сказать, что у неё, как у многих представителей этого типа была страсть к коллекционированию всяких красивых и дорогих безделушек, многие из которых были подарены ей и получены по наследству.) Заметив исчезновение статуэтки, она принялась её повсюду искать, а не найдя, подумала на старушку — за это время никто другой в её доме не появлялся. Поспрашивала о старушке у соседей и узнала, что эта дама не чиста на руку, и в домах, где она бывает, часто пропадают ценные вещи…
— Может это только сплетни?..
— Может быть. Но этой информации оказалось достаточно для того, чтобы больше эту старушку в дом не пускать: поди знай, чего ожидать от таких людей! Варвара Павловна настолько перепугалась, что на следующий день не открыла старушке дверь. Затаилась и сидела в прихожей, дожидаясь, пока та не уйдёт. Больше визитёрша не появлялась. Видимо поняла, что её поступок не остался незамеченным и решила не доводить дело до скандала и суда.
— По Аушре Аугустиновичуте, воровство для Максима — “один из способов манипуляций с объектом” — напоминает Читатель.2
2 Аушра Аугустиновичуте “Соционика” (Психотипы. Тесты) “Максим” (Дополнение и примечание), стр. 108 — 109, Terra Fantastika Санкт- Петербург 1998 г.
— В том случае, если ему
“…по каким — то причинам не доступны другие способы творчества… данный тип ИМ в акте воровства способен найти какое-то “пробуждение чувств”, “радость риска”, исключительно приятные острые ощущения”, “ радость от обострения всех ощущений”. Поэтому могут воровать исключительно ради удовольствия, ради “спорта”.
МАКСИМ, который убедился, что умеет воровать и испробовал радость от этой опасности, может от случая к случаю обкрадывать окружающих только ради того, чтобы увидеть, как они эмоционально взбудораживаются, и получить при этом эмоциональную подпитку. ( Или чтобы посмеяться над неуверенностью — обокрали их или это они сами потеряли.)
А иногда на эту свою игру смотрят как на “экспроприацию экспроприаторов”. Например, у кого — то есть вещь, которой тот не способен оценить. Ценителю хороших вещей МАКСИМУ — или чаще — его другу она нужна позарез, а тот ни за что, ни про что получил её по наследству. Разве это правильно? Несомненно требуется перераспределение.”3
3 Там же.
На чужую вещь Максим вполне может смотреть как на свою — «хозяйским глазом». Бесхозяйственное отношение к вещам его раздражает.
“По сути дела, его вещами в широком смысле слова являются не только его личные вещи, но и всё доступное взору. Вещи друзей, знакомых и даже государственные. Он о них заботится, о них переживает, размышляет о самых рациональных способах распоряжения ими. В мыслях он свободно манипулирует всеми доступными его взору предметами и именно поэтому не скупится на советы о том, кто, как и какими вещами должен распоряжаться.”4
4 Аушра Аугустиновичуте “Соционика” (Психотипы. Тесты) “Максим” (Дополнение и примечание), стр. 94, Terra Fantastika Санкт- Петербург 1998 г.
По этой же причине и герой нашего первого примера (“мастер на все руки”) подавал советы своей “заказчице” о том, как ей организовать дом, как распоряжаться своими вещами, что имеет смысл экономить и “накапливать”, а что нет. Хуже, когда представители этих психотипов живут одним домом и одной семьёй. Возникают жесточайшие споры по поводу организации пространства и местонахождения той или иной вещи, в которых ни один из партнёров уступать не намерен: только его рука — рука хозяина может прикоснуться к его вещи.
Неприкосновенность личной вещи у Максима связывается с понятием «у хорошего хозяина ни одна вещь не пропадёт». «Хорошего хозяина отличает аккуратность и бережливость.» Хороший хозяин за всем и за всеми может осуществить надзор и контроль» — качество особенно ценное во второй квадре.
А у кого контроль, у того и власть. Хороший хозяин ни себя ни других не распускает. У него крепкая рука, ему можно любое управление доверить. Он может стать у кормила власти и быть хорошим «кормчим». «Рука хозяина», «рука управителя, который карает и милует» (одной рукой карает, другой — милует) — всё это очень значимые понятия для Максима — понятия, восходящие к мистическому обожествлению силы, обожествлению власти, карающей одних и милующей других. Рука властителя — рука судьбы.
Все эти представления чрезвычайно важны для Максима, эволюционно заложены в его программном аспекте иерархической логики соотношений (+б.л.1) и неразрывно (симбиотически) связаны с доминирующим во второй квадре аспектом инволюционной волевой сенсорики который реализует программу Максима стоит на второй позиции (-ч.с. 2) и сводится к укреплению силы и власти ценой минимизации всего, слабого, хилого ущербного, непрочного.
В свете этой позиции:
* максимум силы рассматривается как абсолютный минимум бессилия;
* максимум мощи — как минимум немощи;
* максимум прочности — как минимум ущербности, непрочности,
* «хочешь быть сильным, своди бессилие к минимуму» (-ч.с.2), «Закаляйся, как сталь!»)
Сила — приоритетная ценность во второй квадре. Сильным быть хорошо и почётно. Слабым быть плохо и стыдно ( ущербно, как для самого слабого человека, так и для окружающих его людей.)
Аналогично:
* максимум порядка — это минимум беспорядка, минимум ущербности, и значит — минимум слабости.
* максимум порядка — это минимум распущенности, несобранности, халатности и разгильдяйства ( с которыми, по этой причине, патриотичный Максим, душой болеющий за сохранность социалистической собственности, непримиримо борется и записывает себе эту борьбу в заслугу. И осуждает тех, кто не умеет беречь ни себя, ни свою честь, ни свою семью (ни честь семьи), ни свои и семейные ценности, ни своё добро.
Отсюда позиция :»У хорошего хозяина никогда ничего не попадает! У хорошего хозяйственника никто и ничего не украдёт! А у плохого — разве только ленивый не вынесет. Плохой хозяин сам во всём виноват. Не кладёт вещи на место, разбрасывает, где попало, забывает, куда положил. А вещь, — она присмотр любит. Как положишь, так и найдёшь. Плохо положишь, не найдёшь вообще. Потерял — вини себя. Других виноватых нет.»)
*Хочешь быть сильным — будь организованным, борись со своей ленью, расхлябанностью, дисциплинируй себя. Будь бдителен, не позволяй себе расслабиться, не позволяй себя заморочить, отвлечь от главного — от постоянной проверки защищённости своих позиций (которая рассматривается и приравнивается к проверке «боевых постов»).
(По этой причине во второй квадре насторожено относятся к лести, к комплиментам. Льстец не вызывает и не заслуживает доверия («А что это он в тебя такой влюблённый? А может просто хочет обмануть, облапошить, заморочить голову? Со льстецами надо держать ухо востро!»)
Во второй квадре прав тот, кто не расслабляется, кто не позволяет себя сбить с толку, увести в сторону, кто не позволяет себе забыть о сути дела, отклониться от цели.
*Целеустремлённый, сосредоточенный на достижении цели всегда прав и силён своей целеустремлённостью.
* Сильный прав своей силой потому, что бессильный неправ своей слабостью (Кто ему мешал «закаляться, как сталь»?)
Отсюда, — и архаичная форма «Божьего суда», при котором правота доказывается боевым поединком, противоборством двух сил.
Отсюда и положение:
*Победитель прав по факту победы, побеждённый сам виноват в своём поражении: его позиции были недостаточно укреплены.
* слабый сам виноват в своей слабости, потому, что его сил оказалось недостаточно, чтобы себя защитить, избавить от неприятностей (творческая интерпретация аспекта волевой сенсорики -ч.с. 2).
*ущербный сам виноват в своей ущербности и в тех неприятностях, который он нанёс себе своей слабостью, незащищённостью, безалаберностью, неспособностью постоять за себя.
Отсюда и то презрение, которое испытывается во второй квадре к слабакам, ротозеям, растяпам, разгильдяям — все они сами виноваты в своих несчастьях. Были недостаточно защищены, недостаточно сосредоточены на защите своей собственности.
Ограбленный сам виноват в ограблении, потому, что не сумел надёжно защитить своё имущество.
Обворованный сам виноват в своём убытке, потому, что не смог надёжно сохранить то, чем владеет.
Воровство, с этой точки зрения является не преступлением, а наказанием того растяпы, который пускает в дом неведомо кого и наводит справки о своём посетителе только после того, как у него в доме вещи пропадают. «А не хочешь, чтобы вещи пропадали, так не держи двери настежь и не приводи в дом малознакомых людей с улицы, которые плетут невесть что про телевизор и демонстрируют предупредительную деликатность и скромность, приходя в чужой дом со своими двумя кусочками сахара, чтобы не быть хозяину в тягость. Скажите спасибо, что отделались только фарфоровой безделушкой: «урок хозяйственности» обошёлся дёшево! Старушка из личной симпатии к гостеприимной хозяйке ограничилась только одной маленькой куколкой — так, на всякий случай, проучить решила. А могла бы взять и больше. И осуждала бы не себя (она — не преступница, она — «учитель»), а хозяйку, которую надо было научить бережливости.
Значит, (с точки зрения инволюционной позиции силы) правота достигается не там, где все действуют по заранее обговорённым правилам (это слишком просто и предсказуемо, а предсказуемость при расстановке сил на поле битвы чревата поражением), а там, где конечная цель успешно реализуется — там, где успех и сила побеждают. Если это подтверждает «Божий суд» поединка сил и судеб, значит так оно и есть. Кто победит тот и прав по факту победы. А факты — упрямая вещь.
Через эту логику рассуждений позиции второй квадры приближаются к доминирующим ценностям третьей — аспекту альтернативной логики действий, альтернативной логики фактов ( -ч.л.), которая у Максима наблюдательна .Не так важно качество методов достижения цели, как их конечная эффективность. Отсюда положение «для достижения цели все методы хороши, лишь бы они были эффективными».
Отсюда жестокость и беспощадность методов достижения цели, — из убеждённости в том, что при любом качестве методов ( вне зависимости от степени их гуманности) прав будет только тот, кто успешно достиг намеченной цели успешно защитил и удержал свои позиции. (Извечный спор между расстановкой сил во второй квадре: что важнее — захватить власть (-ч.с.1), или удержать её (-ч.с.2), закрепляя свои позиции на бесконечно долгий срок?)
По логике второй квадры победитель прав, когда побеждает. Захватчик прав, когда захватывает, экспроприатор прав, когда экспроприирует. И неправ, когда экспроприируют его. Вор неправ, когда попадается. И ещё более неправ, когда выдаёт соучастников воровства. Они-то здесь при чём? Они же не попались! Они — ловкие и шустрые, вовремя скрылись, избежали ответственности. Ты попался, ты за всё и отвечай, а товарищей за собой не тяни. Когда они попадутся, они будут отвечать. Кто проштрафился, тот и виноват. Кто не пойман — не осуждён. И преступником не считается. Даже если он является таковым по объективному факту, обществом этот факт ещё не признан. И, значит, человек ни наказан, ни изгнан из общества ещё быть не может, даже если он к этому моменту уже успел пол города обворовать.
Возможность считаться кем — то и кем — то являться — по — разному преломляется в сознании общества, как это следует из квадрового признака «субъективизма — объективизма».
Для справки:
(Квадровый признак «субъективизма — объективизма» (по Аушре «весёлые — серьёзные) зависит от доминирующих в квадрах:
а) аспектов логики соотношений — первая и вторая квадры: «важно то, кем ты считаешься в системе отношений», «важно то, за кого тебя держат») и
б) аспектов «деловой логики» , объективной логики фактов, логики действий — третья и четвёртая квадры: «важно то, кем ты объективно являешься на самом деле», по объективному факту и спрос, а не по субъективному отрицанию или замалчиванию его.
По мнению субъективистов второй квадры важнее считаться честным, чем быть им, а для этого важно не оказаться под судом. Ещё лучше — быть неподсудным, быть гарантированным от осуждения и обсуждения, быть выше суда и выше судей. (Но это уже — предел мечтаний. К этому пределу все субъективисты стремятся, но редко (и только избранные) его достигают.
В своей системе отношений Максим предпочитает быть выше суда и выше осуждения. В квадре аристократов все (как и в любой системе отношений) стремятся к вершине социальной иерархии, как к гарантии защищённости.
В интересах защищённости важнее считаться невиновным, чем оказаться виноватым. А для этого надо любые факты заставить работать на себя, а не против себя. Отсюда — извечные интриги и подставы в квадрах субъективистов (преимущественно, — во второй квадре — квадре «решительных аристократов»). Отсюда — извечные дрязги, разборки и споры на тему «Кто виноват?», «Какой меры заслуживает?» и «Как и как должен быть наказан?»). Отсюда и страх расплаты — страх перед осуждением и наказанием. И стремление перенести вину с больной головы на здоровую, не считаясь с фактами и всемерно искажая их. И принцип «лучшая защита — нападение!» (И даже удовольствие победы и оправдания добытого нечестным путём — тоже отсюда («Опасность миновала —пронесло! Можно жить и радоваться жизни!»). И даже намеренное желание пережить эту радость снова, воссоздавая ситуацию намеренной подставы, уловки и подвоха, чтобы в очередной раз подставить под вину неповинную голову — тоже отсюда. И выражается в таком психологическом феномене (в такой «философии») как «садизм», возникшей в рамках творческой сенсорики ТИМа ЛСИ (Максим), исходящей из всё той же позиции «Жертва сама виновата в своих несчастьях.»
— Но ведь это — беспредел и бесправие! — возмущается Читатель.
—Это иррациональная правота, исходящая из иррационального аспекта волевой сенсорики (-ч.с.) Это архаичная, инволюционная правота, исходящая от правомочности обратной причинно — следственной связи при гарантированно успешном конечном результате. (Проще говоря, — исходящая из успешности конечной цели). А что является гарантией успешности конечной цели? — Конечно, сила! Сила воли необходима для преодоления трудностей при достижения цели во второй квадре. Поэтому и расстановку логических позиций, во второй квадре программирует сила. Сила, преодолевающая сопротивление на пути к достижению цели, сила одерживающая перевес при любых условиях и любых состязаниях. Аспект (-ч.с. ) — инволюционный аспект волевой сенсорики. И развивается он в противоположном от эволюционного направлении, исходя не от хорошего, разумного правила, а от успешного результата: «Хорошо то, что хорошо заканчивается.», «Что хорошо, то и разумно, а не наоборот» — в этом его инволюционность. От результата — к правилу. А не от правила — к результату. «Что успешно, то и хорошо.»
При такой последовательности позиции правила вообще не являются делом первостепенной важности ( потому, что сама по себе эта волевая программа — не интровертна, а глубоко экстравертна, агрессивна и экспансивна, поэтому она стихийна и иррациональна, поэтому не торопиться играть по правилам, следовать правилам, устанавливать правила. Потому, что правило одно — весомое и цельное: «Сильный всегда прав. Сила — самый убедительный аргумент и самая надёжная гарантия. Если человек победил, вдаваться в детали победы необязательно. Слагаемые успеха можно понять и определить потом, а сейчас надо пользоваться моментом, закреплять достигнутый результат, ковать железо, пока горячо!»
Расстановку логических позиций, во второй квадре программирует сила.
Как программный аспект у Жукова ( -ч.с.1) «определяй силовой перевес здесь и сейчас: будь сильным и не будь слабым». и как творческий у Максима (-ч.с. 2) определяй силовой перевес распределением сил и сейчас, и потом; будь сильным всегда. А это значит: «Борись и побеждай везде, всегда, во что бы то ни стало!»
Борись за привилегированное место в социальной иерархии, которая должна будет работать на тебя, борись за прочную и долговременную власть. По этой логике «Хорошо смеётся не тот, кто смеётся последним, а тот, кто смеётся после последнего и бесконечно долго». Поэтому программа творческой волевой сенсорики Максима куда «веселее» и оптимистичней волевой программы Жукова
— По этой логике получается: «Побеждённый всегда неправ, проигравший всегда неправ, ущербный всегда неправ, потерпевший убыток всегда неправ…
— По этой логике, осуждения достоин неудачник, а презрения достоин тот, кто жалуется на свою судьбу.
— Но ведь это — верх цинизма!..
— Именно! Но этот верх цинизма является высшим правом и высшей правотой в той системе ценностей, где силовая мощь ( а также, личная выносливость и организованность, готовность дать мощный отпор и отразить любой удар) является панацеей от всех бед.
В 1985 году, когда многие преступления коммунистической системы были преданы гласности, подавляющему большинству советских людей верхом цинизма показалась публичная позиция многих партийных функционеров: «Вы сами виноваты в том, что позволили себя поработить! Вы сами виноваты в том, что позволили с собой так обращаться! А не захотели бы, так никто бы вас этим порядкам не подчинил!..»
— Лучшая защита — нападение… К 1985 году они забыли о массовых репрессиях и массовых расстрелах 1937 года…
— Дети и внуки тех, кто расстреливал, как раз и упрекали людей: «сами виноваты в том, что не сумели найти для себя место в числе господ и оказались в числе рабов»…
— Но в пирамиде власти мест для рабов всегда больше, чем мест для господ.
— Поэтому верхом цинизма со стороны «бывших господ» и их господствующих потомков говорить это «рабам».
— Что даёт эта позиция социону?
— Сложное, часто противоречивое и противоестественное отношение к чувству вины и способность сваливать вину с больной головы на здоровую. Это перешло в социон вместе со всеми аспектами, доминирующими во второй квадре (-ч.с., +б.л. , -б.и., +ч, э.) Эти аспекты присутствуют во всех моделях ТИМов и несут с собой информацию (систему взглядов и методов) этих программ — программ самозащиты по праву успешного и сильного, программ альтернативной волевой сенсорики, необходимой для выживания в любой среде и в любых условиях. Творческое отношение к этим программам (-ч.с.2) обязывает человека быть собранным, организованным, защищённым, не распускаться и не распускать тех, от кого зависит его настоящее и будущее благополучие, от кого зависит он сам. Эти же программы обязывают Максима держать «в форме» и в тонусе себя и членов своей семьи. Эти же программы обязывают его быть строгим и требовательным и к себе и к другим. ( А поскольку это совмещать трудно, он старается в первую очередь быть требовательным по отношению к другим, а себе даёт поблажку («Юпитер» всегда прав, что позволено владыке, не позволено другим). Отсюда — жестокий диктат, который он навязывает, строгость и ревность, сопровождаемая скандалами и ужесточением мер. (Потому, что главное — не оказаться неудачником, обманутым, брошенным мужем, вызывающим насмешки и осуждение окружающих. Главное, чтобы не говорили про него: «Сам виноват! Не смог удержать жену, вот она от него и ушла».) Потому, что важно не то, чем ты удерживаешь, важно удержать. Важен не метод, важен результат. Жена — элемент системы, элемент семейно социальной иерархии, которая без неё не образуется. И в этой иерархии она должна знать своё место. Хочет претендовать на высокое место — пожалуйста! Но сначала она должна доказать, что достойна заявленных притязаний! Гамлет, дуал Максима, себе в этих претензиях не отказывает. И постоянно доказывает своё право на привилегированное место в социальной иерархии. Также как и Максим, Гамлет — аристократ по психологическому признаку. И вне иерархии он себе системы отношений представить не может, поэтому и представляет их через аристократичную этику эмоций и эмоциональным этическим максимализмом постоянно доказывает своё право на превосходство и лидерство.
Гюго тоже пытается отстоять это право, но не может. Простота, доверчивость и бесхитростность Гюго, его радостная открытость, отзывчивость, детское любопытство, восторженная, любознательность, по детски — наивное ожидание праздника, жажда жизни, жажда радости и наслаждения — всё это кажется Максиму неуместным, незначительным, не стоящим внимания, заставляет Максима злоупотреблять свои влиянием и властью, заставляет ужесточать свой диктат.
(Рассказывает Алла, 36 лет, Гюго.
“Мой муж не просто жадный, а очень жадный человек. Больше всего он любит деньги. Из — за денег мы с ним и развелись. Когда у нас родился второй ребёнок, денег нам стало не хватать. И я попросила у мужа разрешения выучиться на скорняка… пойти на курсы скорняков. Муж идею одобрил, я закончила эти курсы и стала работать. У нас в доме появились деньги. Много денег. Но все деньги я должна была отдавать мужу. Он их пересчитывал, раскладывал по пачкам. Любовно их поглаживал, что — то им шептал, как будто разговаривал с ними. Потом переклеивал их бумажной лентой, ставил на ленте дату, свою подпись, сумму записывал в тетрадку, а деньги запирал в сейф. Невозможно было выпросить у него денег и невозможно было от него что — то утаить. Всё хозяйство в доме он вёл сам, все расходы записывал. Денег выдавал ограниченное количество и во всём требовал строгий отчёт. Каждый раз нужно было с боем что — то выпрашивать. Не только мне, но даже ребёнку нашему отказывал в необходимых вещах. Любую покупку нужно было с ним согласовывать, любую сумму обговаривать. А ведь мне тоже хотелось нравиться мужу, хотелось хорошо одеваться. Без этого женщина быстро стареет… Я как — то попросила у него денег на новое платье, так он мне отказал: “Ты всё равно дома работаешь. Зачем тебе платье? Если хочешь, я куплю тебе новый халат. Синий, сатиновый. В магазине рабочей одежды.” Два года назад мы развелись. Это нужно было сделать ради детей. Я подумала: зачем мне эти ссоры, скандалы? Зачем я должна выпрашивать у него деньги, если я сама их зарабатываю? И зачем я их зарабатываю, если не имею права потратить на себя? Муж последние годы не работал. Он как — то сам от этого отстранился… Сказал, что хочет посвятить себя семье и дому. И всё прибрал к своим рукам… Но меня его жадность очень раздражала… А теперь я свободна, независима, сама всё решаю. Мои дети со мной, и мне теперь хорошо…”
Презрительное отношение к партнёру как к вещи, которой можно манипулировать, как к жертве, которую можно притеснять, возникает у Максима, когда он видит, что партнёр сам не стремиться доминировать, предпочитая уступать воле лидера. (В понимании Максима это означает — безвольно плыть по течению: кто не пробивается вперёд, того оттесняют назад, кто не пробивается наверх, того оттесняют вниз.) Поэтому борьба демократа за право лидерства в партнёрстве с представителем второй квадры ( или представителем любой квадры аристократов) становится неизбежной, вне зависимости от того, хочет этого демократ, или не хочет. Не захочет бороться за власть, станет рабом, потому, что в иерархической системе нет равенства. Есть только отношения соподчинения.
Считается, что отношения неполного дополнения способствуют росту самооценки, профессиональной и социальной значимости обоих партнёров. На наш взгляд, это —преувеличение. Именно в вопросах роста потенциала полудуал и будет всемерно ограничивать своего партнёра. И прежде всего потому, что полудуальные отношения — это отношения аристократа с демократом (по квадровым признакам). То есть — конфликт «вертикали» и «горизонтали», отношения между которыми всегда резко перпендикулярные и стремятся к взаимной » уравниловке» в точке пересечения — то есть, к нулю. Что бывает особенно обидно для обоих полудуалов, которые и рады были бы «подрасти» в глазах друг друга, но все попытки поднять самооценку и повысить авторитет наталкиваются на раздражение и сопротивление партнёра, подавляются на корню.
«Горизонталь», знай своё место! «Тень», знай своё место! «Жена, знай своё место!»
Обиднее всего бывает, когда полудуал подавляет партнёра, мотивируя свои действия именно тем, что партнёр не заслуживает другого обращения: так, мол, ему и надо — не умеет держаться с достоинством, позволяет собой помыкать, ни ступить, ни молвить не умеет, ни подать себя не может, ни преподнести.
Хотя, по сути, дело здесь не в умении ( или неумении ) партнёра держаться с достоинством и не в наличии (или отсутствии) прав претендовать на уважение. Раздражение обусловлено несовпадением и неравенством по квадровому признаку аристократизма и демократизма, который при полном дополнении обязательно должен совпадать у партнёров и ни в коем случае не подвергаться социальной ревизии со стороны ближайшего окружения ( при котором взаимному уважению партнёров мешает давление со стороны.)
— А Максим может подчиниться требованию демократа, который захочет уравнять себя с ним в правах, и стать на одну с ним ступень?
— Если демократ окажется сильнее и выше рангом, Максим ему подчиниться, но при этом будет рассматривать демократа как лидера иерархии, потому что вне иерархии он себе отношений не представляет по своей программной и иерархической логике соотношений (+б.л. 1), которая любую систему отношений ( пусть даже самую горизонтальную и демократичную) выстраивает в его сознании как вертикальную и иерархическую. Но в любой иерархической системе отношений Максим будет стремиться занять лидирующее место. И значит сильного демократа Максим будет уважать только до тех пор, пока демократ соблюдает иерархическую дистанцию, то есть держится свысока. Как только он встал на один с Максимом уровень ( пусть даже в порядке исключения, или просто под настроение), Максим поймёт это ситуативное уравнение в правах как новый выход на восходящие позиции, как трамплин с помощью которого он может занять вышестоящее положение. И, будьте уверены, он не замедлит этим воспользоваться, чтобы его не посчитали разиней и растяпой, который сам у себя похищает такой ценный шанс! По логике «недопущения упущений и промахов» Максим уверен, что если он не воспользуется предоставленной возможностью, её непременно использует кто — нибудь другой. А он окажется «дураком», который сам себя обокрал.
Поэтому даже обещание, данное без свидетелей, даже пустой трёп, по мнению Максима, надо использовать в своих интересах. (Если даже кто — то «по пьяни» сболтнул, что собирается повысить его в должности, Максим это непременно использует. Ему — выгода, болтуну — забота: надо теперь о должности хлопотать. А болтуну урок: держи себя в рамках, не болтай лишнего!) Собранность и организованность — превыше всего. Где собранность, там и сила! Был бы «вышестоящий» осмотрительным, лишнего бы не сболтнул — таково правило во второй квадре. А тот, кто ни свои, ни чужие слова ни в грош не ставит — растяпа и безалаберный человек. Достоин того, чтоб его «проучили».
Если кто — то у человека выведал тайну, виноват будет не тот, кто выспросил, а тот, кто сболтнул. Его промах, его и потеря. Его вина, ему и отвечать.
В советское время висели плакаты в закрытых учреждениях: «Болтун — находка для шпиона!» Виноват не тот, кто выспрашивает, виноват тот, кто болтает. С него и следует спрашивать. В те времена не было плакатов: «Не разнюхивай!», «Не подслушивай», «Не выведывай!» Висел плакат: «Не болтай!» Тот, кто разнюхивает — молодец! Он своё дело знает. А тот, кто болтает, — о своих обязанностях забыл. Об ответственности за разглашение информации забыл. За разглашение любой информации, пусть даже самой пустячной. (Пусть даже о том, какое варенье варила вчера его бабушка, хотя именно эту информацию и удобнее всего «сбыть» сослуживцам — говорить — то о чём — нибудь надо…)
Виноват всегда тот, кого облапошили, кого разговорили, пусть даже о пустяках и исподволь. Выведали «что-то», что можно извратить и домыслить, использовать против говорившего. (Ах, у тебя бабушка варенье варит! И это в середине зимы, когда вся страна сидит на компоте из сухофруктов! Ну-ну, разберёмся!)
А Максим не хочет , чтобы с ним вот так разбирались. Он хочет быть в выигрыше и считает, что имеет на это право. Он это право заслужил своей самодисциплиной и того же требует от окружающих, чтобы обезопасить себя и оградить от «разборок» и неприятностей. И ему не нравится, когда близкий ему человек (хотя бы тот же Гюго) разносит по всей округе то, что он невзначай сболтнул, «между прочим», расслабившись. За что теперь, когда все вокруг об этом заговорили, может только себя и винить.
И это потому, что в системе ценностей Максима всегда виноват пострадавший. Даже если его защищает закон, он, тем не менее, сам виноват в свалившихся на его голову неприятностях.
Тот, кого ограбили ночью на тёмной дороге — сам виноват: не ходи по ночам, сиди дома за закрытыми дверьми и ставнями.
Тот, кого обокрали — сам виноват. У хорошего хозяина (по убеждению Максима) никто, никогда и ничего не украдёт. Потому, что его дом хорошо защищён, на дверях висят крепкие запоры. А каждая вещь лежит на своём месте. И к ней запрещено прикасаться.
Вне дома Максим тоже никому не позволяет прикоснуться к своим вещам.
«На войне, как на войне» в трудовых буднях второй квадры. «Смотри в оба, держи ухо востро. Не расслабляйся. Расслабленный человек сам навлекает на себя беду.» Любая мелочь может стать источником неприятностей. Даже такая , как твои личные вещи.»
А Максиму (с его проблематичным аспектом интуиции потенциальных возможностей -ч.и.4) очень важно изначально оградить себя от неприятностей.
По этой причине Максим и вещи свои не позволяет трогать, а тем более присваивать, чтобы потом не пришлось повторно заявлять и подтверждать право собственности. (В древние времена существовала традиция (она и сейчас присутствует в детских играх) — прикоснулся, значит присвоил: «Чур, моё!» «Моя вещь, моя добыча! Я захватил — моё!» (Чур — значит пращур — предок, который покровительствует присвоившему и посылает ему удачу в его праве пользования захваченной вещью, чтоб не отобрали, не отвоевали, не отсудили…). Не желая связываться с распрями, Максим просто никому не позволяет брать свои вещи. Так рациональней и проще: не нужно будет ни возвращать вещь со скандалом, ни похищать её тайком у захватчика, ни отвоёвывать то, что и так принадлежит ему, чтобы не подвергать сомнению своё первичное право собственника этой вещи фактом её вторичного завоевания. Получать назад свою вещь уже использованной и многократно употреблённой, Максим тоже не хочет — у него высокие требования к качеству вещи.
— Максим — «человек в футляре»!
— Максим — человек в броне. Уж если быть защищённым, так везде и во всём.
Поэтому дом Максима — это в первую очередь, крепость, замок, цитадель. Военная крепость, если хотите. Он в этой крепости — комендант, диктует свои условия и запреты с тем, чтобы для всех жителей этой крепости условия существования были наиболее благополучными. И романтика в его доме тоже присутствует. Романтику в его отношения привносят эмоции Гамлета — его фантазии, образы, «сказки», игры, спектакли, поэзия, музыка, краски, картины, его мудрость, его философия. Всё это Максим чрезвычайно высоко ценит в партнёре. И в отсутствие всего этого, его собственная жизнь бывает чрезвычайно скучна.
Но делу время, а потехе — час. Праздники расслабляют, а расслабления, слабости Максим боится. Старости Максим боится, поэтому хочет быть уверенным в преданности своего окружения. Праздник праздником, а романтические стороны жизни доставляют удовольствие только тогда, когда дом человека хорошо защищён, а быт очень хорошо устроен. Тогда он сможет надёжно защитить и своё ожидаемое хрупкое, сказочное счастье, о котором мечтает и возможности для реализации которого создаёт в своём доме.
Первое его условие — право человека на личную собственность. Личная собственность была даже у слуг, поступавших на работу в замок. Личные вещи охранялись, никто, кроме хозяина не имел права к ним прикасаться. Личные вещи были и у солдата, отправлявшегося в поход завоёвывать дальние страны. Таким «хранителем и собственником всего жизненно необходимого» Максим чувствует себя всегда и везде, при любых обстоятельствах и повсюду. И везде стремиться быть «старшим по званию».
Максим (на правах «старшего по званию») никому не позволяет прикоснуться к своим вещам (о чём сразу же и ставит в известность своё ближайшее окружение), но сам считает себя вправе проконтролировать состояние и расположение личных вещей «младших по званию». Для него эта дисциплинарно-проверочная мера одновременно является способом поддержания социального статуса на стабильно высоком уровне. Он проверяет всё у всех, его не проверяет никто и ни в чём. («Что позволено Юпитеру…»).
Схожие обязательства берёт на себя и Гюго, который чувствует свою ответственность за физическое состояние и эстетическое оформление любого объекта в окружающем его пространстве, а потому и считает себя вправе манипулировать любой вещью, находящейся в его поле зрения. Это, кстати, и то, почему “Яковлевна” заставляла мастера есть картошку именно с кожурой и не позволяла очистить. Казалось бы, чужой рот, чужой желудок, почему бы не позволить человеку есть так, как он привык? Ан нет! Гюго “манипулирует” ощущениями человека, а потому и скармливает ему продукты в том виде и в том количестве, в каком это представляется ему необходимым. Гюго рассердится на своего гостя, если тот что-либо оставит в тарелке. И уж совсем обидится, если гостю не понравится его еда — просто рассвирепеет!
Потчуя гостя, Гюго как бы и сам “переживает” его вкусовые ощущения, сам представляет как гостю вкусно; сам же, по собственному впечатлению и определяет, насытился гость или нет. (Если Гюго самому надоело смотреть, как гость насыщается, он может посчитать, что тот уже сыт.)
Но Максим не из тех, кто позволяет себя пичкать с ложечки, закармливать и перекармливать до тошноты. Помыкать собой как маленьким он тоже никому не позволяет. В отношениях с Гюго он часто наталкивается на сопротивление и встречный диктат, который ему кажется глупым, истеричным, неуместным, а главное — неправомочным. С какой стати он должен кому — то подчиняться, уступать, перед кем — то отчитываться?
В полудуальных отношениях Максиму приходится и уступать, и отчитываться и пасовать перед Гюго.
Гюго, ни Максим — упрямые5, деспотичные творческие сенсорики и практически не оставляют друг другу никакой личной свободы. Ни свободы выбора, ни свободы воли.
5 Упрямые — по психологическому признаку «Упрямые — уступчивые». Упрямство Максима усиливается признаком статики, решительности, аристократизма и творческой волевой сенсорикой. Упрямство Гюго усиливается признаком экстраверсии и демонстративной волевой сенсорикой.
“Чем ты там занят??? — кричит Гюго домочадцу, который тихо сидит в соседней комнате (и его не трогает). — Почему ты молчишь??? Что ты там делаешь?!!”
— А если человек там спит? — удивляется Читатель.
— Ему придётся проснуться и самому об этом сообщить, а то Гюго, чего доброго подумает, что он умер, и сам до смерти перепугается и его перепугает.
Гюго всё и повсюду считает себя вправе контролировать. И нарушать установленный им самим порядок в доме он тоже партнёру не позволит.
Как не позволит ему поставить свою вещь, не на то место, которое он ей определил, (повесить её не той стороной, не на тот крючок, вытереть не той тряпочкой, — от всего этого Гюго сразу же придёт в раздражение: “Что ты там делаешь???”, “Куда ты ставишь???”, “Чем ты вытираешь??? Ты имеешь хоть какое — то представление о правилах асептики и антисептики???”)
А уж как переживает Гюго по поводу каждой затерявшейся вещи, в какую панику впадает — и передать нельзя!!!
Гюго не меньше, чем Максим обожает манипулировать объектами на чужой ( не говоря уже о своей) территории. И если Максим, придя в чужой дом может только рекомендовать что — то переместить и передвинуть, то Гюго, едва переступив порог, может тут же организовать перестановку мебели, смену интерьера, замену посуды на столе или смену одежды на виновнике торжества. ( Как говаривал утомлённый этими перестановками знакомый одной из представительниц этого психотипа: “Что хорошего, если она к нам в гости придёт? Сначала мебель будем двигать по всей квартире, потом наспех еду готовить, потом наспех есть, потом разные шмотки примерять. Тоска!”)
И всё же, родным и близким Гюго с этим приходится мириться — Гюго доверяет только своему вкусу…
— А Максим только своему…
— Гюго никому не позволит оспаривать своё мнение и свои эстетические рекомендации…
— А Максим посчитает своё мнение непререкаемым…
— Максим будет настаивать на своём выборе, нравится это партнёру или нет. Вспоминается эпизод: маленькой девочке мама Гюго купила нарядное платье с вышивкой. Отцу ребёнка — Максиму рисунок отделки не понравился: “ то это за завитки такие?! Что они обозначают?!” Платье тут же обменяли на скромный костюмчик в полоску…
— Похожий на тюремную форму…
— В вопросах вкуса партнёрам бывает трудно договориться друг с другом. Эстетика Максима не допускает излишеств, неординарности, экстравагантности. Предполагает строгость и аскетизм. Максим одевается скромно и логично (“Каждая вещь должна соответствовать логическим параметрам, быть функциональной…”6) и такой же стиль он навязывает окружающим. Предпочитаемая им одежда чаще напоминает униформу: свидетельствует о его принадлежности к той или иной профессии, к определённому социальному кругу, роду занятий; указывает на уровень его благосостояния, образования, общественного положения, на его заслуги перед обществом, на принадлежность к той или иной политической организации; (и даже на лояльность той или иной общественной системе). Одежда Максима — это его визитная карточка. Она соответствует требованиям его логической программы и содержит всю необходимую (по его мнению) информацию о занимаемом им месте в “системе”.
6 Аушра Аугустиновичуте “Соционика” (Психотипы. Тесты) “Максим” (Дополнение и примечание), стр. 89, Terra Fantastika Санкт- Петербург 1998 г
Подобной же чёткости Максим требует и от окружающих.
Но проблема в том, что Гюго подобная концепция не устраивает, у него другой подход к своему внешнему облику, и первейшее его требование: яркая, насыщенная цветовая гамма, яркая гармония красок и форм, броская, чувственная привлекательность.
6.Взаимное вытеснение и подавление по творческим аспектам
Возникает вопрос: как же им сосуществовать друг с другом, если ни один из них не позволяет другому прикасаться к своей вещи, но при этом каждый считает себя вправе распоряжаться и манипулировать вещами партнёра, пытается навязать ему свои вкусы и организовывать его быт по своему усмотрению?..
Их жизнь превращается в ад! Поскольку, по своей демонстративной функции каждый из них наступает на ЭГО партнёра посягает на его субъективное пространство, на его личностные права и свободы. (Аспекты волевой сенсорики (-ч.с. 2, 8) и сенсорики ощущений (+б.с.8, 2.), каналы 2 — 8, 8 — 2, ЭГО — ИД). И при этом каждый вынужден отстаивать своё ЭГО, отвоёвывать своё законное право на собственные вкусы, привычки и привязанности, что неизбежно выливается в ожесточённую борьбу амбиций, принципов и убеждений. У Максима, (по программной логике соотношений и по творческой волевой сенсорике) это выливается в борьбу за доминирование в социальной иерархии: “Кто здесь старший?! Кто глава семьи? Кто здесь хозяин?!” У Гюго, (по этике эмоций, на демонстративном волевом посыле, в сочетании с творческой сенсорикой ощущений) идёт борьба за равенство прав и за свободу волеизъявления: “ Что хочу, то и делаю! Я что, уже не хозяйка в своём доме???”
7.Оценка и соотношение наблюдений.
Волевое и сенсорное противоборство отражается на этике отношений партнёров, (нормативной у Максима и наблюдательной у Гюго (+б.э.3, 7).
По мнению Максима, тот не человек, кто “ распускает” себя, кто не способен контролировать физическое состояние своего тела. Что и для Гюго чрезвычайно важно в любом возрасте, и при любом состоянии. Уважающий себя представитель этого типа не позволяет себе распускаться и потому очень не любит болеть. Он также как и Максим предпочитает выглядеть бодрым и подтянутым.
Красота — страшная сила! Но она ещё и стоит страшных денег. Гюго уверен, что за удовольствие надо платить. Причём платить должен тот, ради кого и производятся все эти траты. А это опять противоборство по творческим сенсорным аспектам — борьба за власть, за распределение денег, за распределение других и материальных ресурсов и ценностей, включая и те, что ни за какие деньги не купишь. Ускользающие, уходящие в прошлое силы, молодость, здоровье и красота, заставляют обоих партнёров с особой строгостью и придирчивостью относиться к распределению оставшихся средств.
Но обратимся ещё раз к Аушре Аугустиновичуте:
“Максим может сказать: “деньги для меня ничего не значат”. В какой — то мере так оно и есть… Сам он обычно не ищет дорогих удовольствий и ведёт достаточно аскетический образ жизни.”7
7 Аушра Аугустиновичуте “Соционика” (Психотипы. Тесты) “Максим” (Дополнение и примечание), стр. 94, Terra Fantastika Санкт- Петербург 1998 г.
— Который навязывает и другим, независимо от того, нравится им это или нет…
8.Оценка и соотношение демонстраций ( впечатлений, деятельности и поддержки, производимой демонстративной функцией).
Разногласия возникают и в интимной сфере их отношений. И опять же из — за специфических пристрастий Максима:
“ В сексуальной жизни — от подчёркнутого аскетизма до “полной свободы”. Греха в этом “грехе” не видит. По сути дела это манипуляции собственным телом как предметом. Если нужно, предмет используется для распространения идей аскетизма. Если нужно, — наоборот.”8
8 Аушра Аугустиновичуте “Соционика” (Психотипы. Тесты) “Максим” (Дополнение и примечание), стр. 95, Terra Fantastika Санкт- Петербург 1998 г.
Но Гюго не рассматривает своё тело, как “предмет для распространения идей аскетизма”, он настраивается на восприятие чувственного удовольствия, считая возможность дарить наслаждение или получать его, своим неотъемлемым правом.
Удовольствия являются наиважнейшей составляющей эмоциональной и эстетической программы Гюго (-ч.э.1 +б.с.2). «Жить, чтобы радоваться жизни». Для Гюго жить без радости и удовольствия — всё равно, что без солнечного света, без звуков, без цветов и красок. Потеря эмоционального тонуса и вкусовых ощущений для Гюго — признак увядания и сопутствующих ему необратимых потерь. Жизнь без удовольствия ему не в радость. Отсутствие желаний и влечения к удовольствию ( в любом возрасте) воспринимается им как трагедия.
Одна милейшая пожилая дама пожаловалась своему лечащему врачу: «Произошло самое страшное: я потеряла аппетит. Ничто не доставляет мне удовольствия. Еда потеряла свой вкус. Жизнь заканчивается на девятом десятке. Это так грустно…»
Чтобы жить и радоваться жизни, надо уметь радоваться жизни. Гюго очень ценит в себе это качество и оберегает его в партнёрстве с кем бы то ни было. Какими бы сильными не были чувства к партнёру, если в партнёрстве с ним, Гюго теряет способность получать удовольствие от жизни, таким партнёрством дорожить не будет, на какие бы замки его ни запирали, за какими бы высокими стенами ни и удерживали. Гюго не нужны дворцы и замки, если они лишают его свободы и возможности жить и радоваться жизни.
Соотношения по схеме.
1. Соотношение аспектов и функций информационной модели А
ПФ-1. Частичное дополнение (частичное узнавание программ), связанное с неполным дополнением и не совмещением иерархий приоритетных ценностей ТИМов, ( их дуальных диад и квадр).
ПФ-2. Взаимное вытеснение, подавление и частичное замещение средств реализации программ.
ПФ-3. Взаимная коррекция (искажение и смещение) нормативных позиций, частичное дополнение нормативов.
ПФ-4. Отсутствие поддержи по ТНС (в «зоне страха») с полным или частичным неприятием причин его страхов и опасений.
ПФ-5. Отсутствие необходимой поддержки на суггестию, попеременные, периодические фрустрации с предварительной, частичной стимуляцией суггестивной функции.
ПФ-6. Взаимо подавляющая и притормаживающая активация.
ПФ-7. Взаимная коррекция (искажение и смещение) наблюдательных позиций (в соответствии с различиями индивидуальных ценностей ТИМов, а также диадных и квадровых ценностей), частичное дополнение точек зрения.
ПФ-8. Угнетающе неприятное впечатление, производимое демонстративной функцией.
2. Соотношение квадровых комплексов
1.Недопонимание, неадекватность реакции, недооценка страхов партнёра по квадровому комплексу.
а) «зажатого рта» у Гюго (страха ограничений на свободу слова)
б) «шестёрки» (страха вытеснения в нижние слои социальной иерархии)
2.Несовпадение квадровых комплексов в связи с различиями по признакам:
а) демократизма — аристократизма (Гюго — демократ, Максим — аристократ)
Угнетение демократа ( с последующими его попытками уравнять себя в правах) и стремление к социальному превосходству аристократа ( с последующими попытками подавить сопротивление демократа и поставить его в подчинённое и зависимое положение).
б.) решительности и рассудительности (Гюго — рассудительный, Максим — решительный)
Словоохотливость и инфантилизм точек зрения и жизненных концепций Гюго входит в противоречие с решительным авторитарным подавлением мнений партнёра в целях защиты интересов семьи и ограничений «опасной словоохотливости партнёра, в целях подавления «опасного свободомыслия» (и инакомыслия) партнёра, в целях подавления опасной свободы волеизъявления партнёра.
3. Соотношение по психологическим признакам.
а). По признакам Юнга:
Дополнение по признакам
*Экстраверсия — интроверсия.
*Этика — логика.
*Рациональность- иррациональность.
Отсутствие дополнения по признаку «сенсорика — интуиция» (оба сенсорики)
б). По признакам Рейнина:
Наличие дополнения по диадным признакам:
*Упрямство — уступчивость ( оба упрямые).
*Беспечность — предусмотрительность (оба предусмотрительные).
Отсутствие дополнения по диадным признакам:
*Эволюционность — инволюционность. (Максим — эволютор, Гюго — инволютор)
Наличие дополнения по индивидуальным признакам:
*Статика — динамика. (Гюго — динамик, Максим — статик)
*Конструктивность — эмотивность. (Гюго — конструктивист, Максим- эмотивист).
Отсутствие дополнения по индивидуальным признакам
*Квестимность — деклатимность. (оба деклатимы)
*Стратегия — тактика. (оба тактики)
*Негативизм -позитивизм ( оба позитивисты)
Наличие дополнения по квадровому признаку
*Субъективизм — объективизм (оба субъективисты: для обоих важнее считаться тем, кем хочешь быть, чем быть им).
Отсутствие дополнения по квадровым признакам
*Решительность — рассудительность. (Максим — решительный, агрессивный сенсорик, Гюго — заботливый, рассудительный сенсорик.)
* Демократизм — аристократизм. (Гюго — свободомыслящий демократ, Максим — деспотичный, авторитарно мыслящий аристократ).
