АЦЕНТРИЗМ — фундаментальная установка постмодернистской философии, базирующаяся на радикальной критике классических представлений о структурности и фундированная отказом от презумпции наличия выделенных (как в топологическом, так и в аксиологическом отношениях) точек и осей пространственной и семантической среды.
Согласно постмодернистской ретроспективе, «регулярным образом центр получал различные формы и названия. История метафизики, как и история Запада, является историей этих метафор и метонимий… Все эти названия связаны с фундаментальными понятиями, с первоначалами или с центром, который всегда обозначал константу наличия — эйдос, архэ, телос, энергейя, усия (сущность, субстанция, субъект), алетейя, трансцендентальность, сознание или совесть, Бог, человек и так далее» (Деррида).
По образному выражению Фуко, восходящему к Мельвиллю и проинтерпретированному Делезом, «мы /носители западного, логоцентристского типа рациональности —
М.М./ ищем центральную комнату в страхе, что таковой нет». При номадической организации среды «центральная комната … остается пустой, хотя человек заселяет ее. Здесь, в этой зоне субъективации, человек становится … хозяином своих молекул и сингулярностей» (Делез). Интересен в этом отношении «новый дискурс среды», предложенный Бодрийяром еще в ранней версии постмодернизма («Система вещей», 1969).
Анализируя оформляющийся тип организации жилой среды, он отмечает, что «предметы обстановки сделались подвижными элементами в децентрализованном пространстве».
Если в классическом интерьере стол знаменовал собой центр, доминирующий над остальным пространством, то теперь «стулья уже не тяготеют к столу».
В децентрированном пространстве теряется избранность любых пространственных точек, оно перестает восприниматься как «система мест»: «нет больше кроватей, на которых лежат, нет больше стульев, на которых сидят, есть лишь «функциональные» сиденья, вольно синтезирующие всевозможные позы (а тем самым и всевозможные отношения между людьми)» (Бодрийяр). Идея децентрированности проявляется в постмодернизме в самом широком диапазоне: от презумпции децентрированности текста до радикального требования «заклеймить идеологические и метафизические модели» (Ф
.Джеймисон), обретая свое наиболее последовательное и полное воплощение в постмодернистской номадологии («противопоставленная центрированным системам» ризома у Делеза и Гваттари). Классическим примером, демонстрирующим предметную реализацию постмодернистской установки на А., может служить постмодернистская концепция культурной среды, принципиально ацентричной как в общеаксиологическом (имплицитные ценностные предпочтения), так и в специально идеологическом (эксплицитное официально-нормативное санкционирование) смыслах.
Как отмечает Лиотар, в постмодернистской культуре «все прежние центры притяжения, образуемые национальными государствами, партиями, профессиями, институциями и историческими традициями, теряют свою силу». В силу этого, по оценке Рорти, из актуализирующихся в постмодернистском социуме стратегий «ни одна … не обладает привилегиями перед другими». Культура постмодерна не дифференцируется на культурный центр (ортодоксию в самом широком смысле этого слова) и так называемую периферию (инакомыслие, ереси и т.п.).
Ацентричность культурного пространства постмодерна носит программный характер: как утверждал Л
.Фидлер в статье «Пересекайте границы, засыпайте рвы», нет и не может быть ни элитарной, ни массовой культуры как таковых; и публикация данной работы в журнале «Playboy» практически и наглядно демонстрировала отрицание постмодернизмом аксиологической дифференциации культурного пространства. В данном аспекте постмодернистская концепция «заката метанарраций» оказывается созвучной концепции цивилизационного поворота, фундированной идеей креативного диалога различных культурных традиций в контексте глобальной цивилизации, основанной на презумпции этнического полицентризма.
Постмодернизм интерпретирует пространственные среды как лишенные не только центра, но и любых приоритетных осей и точек: «власть без трона» у Фуко «находится везде» и «исходит отовсюду». Также А. предполагает отказ не только от выделения приоритетных зон внутри той или иной среды, но и от центрации внимания на внутреннем — в противоположность внешнему (внутреннее как продукт складывания внешнего в постмодернистской концепции складки). Истолкованию предметности как децентрированной и дисперсной соответствует в постмодернизме и истолкование движения как равномерного рассеивания: по формулировке Делеза, его осуществление «подобно тому, как семенная коробочка выпускает свои споры». Аналогичен по своей семантике и ключевой термин «диссеминация» у Деррида. Идея А. имеет фундаментальный статус и для современного естествознания, в первую очередь — для синергетики.
Собственно, синергетические системы тем и отличаются от кибернетических, что в рамках последних порядок устанавливается в результате соответствующих команд центра, в то время как в синергетических системах он возникает в результате автохтонной кооперации микроэлементов — вне конкретного плана, эксплицитно выведенного на глобальный командный уровень системы: «ни одно из … взаимодействий не соотносится с глобальной задачей, все взаимодействия чисто локальны» (Пригожин и И
.Стенгерс). Аналогично, согласно постмодернистской оценке, принятие идеи центра фактически означает и принятие идеи внешней принудительной каузальности, т.е. парадигмы линейного детерминизма. Как пишет Деррида, «всегда считалось, что центр … представляет собой в стуктуре именно то, что управляет этой структурой», и на протяжении всей истории метафизики «функцией этого центра было … гарантировать, чтобы организующий принцип структуры ограничивал то, что мы можем назвать свободной игрой структуры». В этом контексте феномен центра метафорически фиксируется номадологией в семантической фигуре «Генерала». И если традиционные для классической философии «системы — это иерархические системы, которые включают в себя центры значения и субъективации», то ризома представляет собой «не центрированную, не иерархическую … систему без Генерала… без центрального автомата» (Делез, Гваттари). В этом отношении номадические распределения могут быть интерпретированы как синергетические системы, — в отличие от кибернетических, что позволяет говорить о параллелизме тенденций в современном естествознании и гуманитаристике. (См. также Центризм.)
М.А. Можейко
