Описание деловых отношений Гамлета и Джека Лондона от Веры Стратиевской
Гамлет — Джек Лондон
1.Гамлет — Джек. Деловые ИТО как отношения зеркальной ревизии
(Гамлет — зеркальщик Есенина, подконтрольного Джека,
Джек — зеркальщик Бальзака, подконтрольного Гамлета)
Вспоминается такая сценка: в Питере, в районе Витебского вокзала идёт по Загородному проспекту супружеская пара он — Джек, она Гамлет, ведут за руку маленькую девочку лет пяти. Оба молодые, красивые, но, сразу видно, “люди не местные”. Одеты неудобно, и не по погоде, бредут себе куда глаза глядят. Он идёт молчит, а она на всю улицу, громко, с театральным пафосом клянёт его самыми распоследними словами: и во всех — то он её бедах виноват! и неизвестно зачем он завёз её в город -Питер! и неизвестно, что её здесь ожидает! почему она должна всё это терпеть! и зачем она должна всё сама решать! и сама обо всём думать! и зачем он её так “подставил”!.. И так далее, в таком же роде, — она его только что не колотит, — и всё это с театральной жестикуляцией, с нарастающей истерикой, и с явным желанием привлечь внимание окружающих,…
— А что же её партнёр?
— От этих выкриков он страдал как от зубной боли: и отворачивался, и мученически закатывал глаза, и бледнел, и серел лицом. И, видимо стыдился того, что уже вся улица была в курсе его семейных проблем…
Неизвестно, каким ветром занесло этих ребят в Питер, и возможно, что “глава семьи” действительно в чём — то был виноват, (иначе он не сносил бы так терпеливо все её упрёки). Видимо, какие- то просчёты в его планах всё же имели место. А возможно, он слишком поверхностно, — как это бывает с Джеками, — собрал информацию о положении дел в Питере, и вот теперь пожинает результат.
— Но может у них ещё всё и наладится?..
— Проблема заключается не в сложности самой ситуации, а в их личных, семейных взаимоотношениях. Проблема в том, что партнёрша — Гамлет устала от вечных “проигрышей” своего, как её кажется, безответственного супруга; устала от его постоянной, рискованной игры “ва — банк”. Устала от его бесконечных обещаний, устала от ожидания “лучших времён”. Устала от собственного неустроенного и напряжённого существования. По всей видимости она не позволила супругу одному приехать на «разведку» в Питер и решила составить ему компанию, проконтролировать его планы, его действия а заодно и убедить вернуться к прежним планам, отказавшись от будущих. (Поэтому они и ходили кругами по Загородному проспекту, не решались проехать в город или даже отойти от вокзала (боялись даже потерять его из виду). По всей видимости, ей ничего не хотелось менять в своей, хотелось, чтобы муж получше устроился на прежнем месте работы, по прежнему месту жительства. Она устала от перемен, от его “динамики” и хочет, чтобы их жизнь наконец — то стабилизировалась. Теперь ей нужна хоть какая — то “статика”. (Вот бы ей сейчас пригодился её дуал Максим!) Она хочет жить “как все люди”, а её супруг, как и многие Джеки, по жизни — вечный скиталец и вечный игрок. И теперь она это начинает понимать, а потому и чувствует бесперспективность своих с ним отношений, потому и голосит на всю улицу, и нарывается на скандал — ей уже терять нечего! Её интуиция ей подсказывает, что сама она могла бы о себе позаботиться гораздо лучше, чем это сделает он (по крайней мере, сейчас ей так кажется!). И ей уже не хочется быть в одной с ним команде…
— То есть, ситуация такая, что их “деловое соглашение” вот — вот потеряет свою целесообразность и будет расторгнуто?..
— Оно давным давно было бы расторгнуто, если бы не их общий ребёнок И, судя по всему, это единственное, что удерживает рядом с ней её мужа и заставляет его терпеть эту эмоциональную экзекуцию. Но именно потому, что он всё это терпит, а значит постоянно ставит себя под удар по аспекту этики эмоций, — именно поэтому он не сможет выправить ситуацию логически, поскольку не сможет нормально функционировать по своей программе. Эта женщина “блокирует” его эмоционально, третирует так, что неизвестно, каким терпением нужно обладать, чтобы всё это вынести. И чем больше сил он тратит на сопротивление её эмоциональным реакциям, тем меньше у него их остаётся на решение насущных проблем.
— Так, может Гамлету доставляет удовольствие третировать Джека, особенно если тот чувствует себя в чём — то виноватым? Может Гамлету приятно насаждать Джеку комплекс вины, приятно ловить его на каких — то просчётах? Может таким образом он не только снимает с себя ответственность за неудачно реализованные решения, но и проявляет свойственные его диаде садистские наклонности?
— Мы сейчас затронули важнейшую проблему взаимоотношений в этой деловой диаде. Джеку всегда бывают и непонятны и неприятны проявления садизма со стороны партнёра. Ему это неприятно и в дуальных отношениях, (Драйзер тоже нередко грешит излишней жестокостью), а уж в “деловых отношениях” — это тем более невыносимо, (там и так возникает слишком много условий для психологического дискомфорта). А в данном случае естественная склонность партнёрши к садизму усугубилась и несовместимостью их темпераментов: она — холерик, он — флегматик. И он, безусловно, её раздражал не только какими — то своими проступками, но и поведенческими реакциями: и инертностью, и скрытностью, и упрямством (молчит, в спор не встревает), и какой — то чрезмерной сдержанностью (другой бы, не стесняясь посторонних, давно бы её поколотил, а этот, ничего, терпит и, может быть, этим он ещё больше её раздражает: непонятно, почему терпит? Что у него на уме? И как вообще можно жить с человеком, который так упорно скрывает свои истинные чувства, своё настроение. Ведь не может же быть, чтобы он так легко и безболезненно мог переносить этот эмоциональный террор? Но он почему — то его терпит — почему?..).
Проблема взаимоотношений в этой диаде заключается ещё и в том, что здесь взаимодействуют не только два экстраверта — динамика, желающих влиять друг на друга, но и два лидера, два стратега, стремящихся подчинить друг друга своей воле, своему решению. Уже на этом примере видно, что каждый из них строит свою стратегию: он её завёз неведомо — куда, потому что ему Питер представляется городом неограниченных возможностей (и, потом, ещё неизвестно, откуда они приехали, может это вообще была его единственная возможность спасти семью), а кроме того, ему, как и любому Джеку, где бы он ни был, — нужен прикрытый тыл. А ей хочется самой держать “нос по ветру”, хочется самой действовать по обстоятельствам, ( у неё и у самой интуиция не слабая), она тоже видит для себя какие — то преимущества в этой ситуации. И ей не хочется сидеть у него в тылу и зависеть от его решений. Видимо она уже просчитала для себя и какие — то другие варианты. Поэтому, для того, чтобы и оправдать своё решение, а может быть и настоять на нём, ей и нужно было затеять всю “сценку” со скандалом на улице, а весь её “обвинительный монолог”, в котором мужу перечислялись его провинности — не что иное, как зачтение приговора перед приведением его в исполнение.
В альянсе с Гамлетом Джеку очень дорого обходятся все его просчёты по аспекту деловой логики. Гамлет не позволит ему быть снисходительным к своим ошибкам. — Тем более, что Гамлет и сам не бездействует по этому аспекту (который является у него нормативным (+ч.л.3) не сидит, сложа руки, а вносит посильную лепту, стараясь, при случае, щегольнуть своей “нормативной” деловитостью. Но зато уж и все неурядицы по этому аспекту, Гамлет списывает на Джека. (И не только потому, что Гамлет всегда ищет виноватых, а потому что Джек, действительно, порой настолько смело и рискованно работает по своему программному аспекту, что не видит большого греха в том, чтобы позволить себе некоторую небрежность. Но вот этого ему уже Гамлет простить никак не может — и в силу своего природного пессимизма, и в силу своей мнительности, и настороженности, (как бы чего не вышло!). А кроме того, Гамлету любое достижение по аспекту деловой логики и так достаётся ценой огромного перенапряжения сил, так неужели он позволит Джеку из — за какой то небрежности всё дело развалить? и только потому, что Джек в этом деле себя чувствует слишком раскрепощённо?
Гамлет ругает Джека и за поверхностно собранную информацию, (это мы уже рассматриваем уровни ИД — СУПЕРИД, каналы 7 — 5, 5 — 7), и за чрезмерную доверчивость, за неразборчивость в выборе друзей — за всё Джеку попадает!
Со своей стороны, Джек конечно, признателен Гамлету за своевременные предостережения по аспекту этики отношений. И, до некоторой степени внушается этой информации, но есть вещи, которые и он допустить не может. Джек никогда, например, не позволит Гамлету произвести “чистку” своего ближайшего окружения. На такую меру он в принципе не согласится, поскольку посчитает её грубым вмешательством в свои сугубо личные отношения и права. (Да и Драйзер, дуал Джека, тоже бы никогда такой меры себе не позволил.) Поэтому и Джек, будучи подсознательно настроенным на этические нормы Драйзера, посчитает репрессивные действия Гамлета недопустимыми этическими перегибами и может даже перестать внушаться его этическими подсказками.
— И к чему это приведёт?
— Только к тому, что Джек и на витальном уровне посчитает свой альянс с Гамлетом нецелесообразным. Если он не может без дополнительной цензуры воспринимать информацию по своему суггестивному аспекту, тогда зачем ему вообще эта информация нужна? И зачем ему нужен партнёр, этическую информацию которого он должен воспринимать с поправками? (С поправкой на разность мировоззрений, на плохое настроение, на мнительность, на мстительность, на склонность к дешёвому позёрству, садизму, максимализму… — слишком уж всё усложняют такие “поправки”!) А Джек, он ведь ничего нецелесообразного не приемлет, и всё, что непрактично и нерационально — отметает. Он лучше вообще перестанет внушаться советами Гамлета, чем каждый раз решать, поступать ли ему по — своему или делать так, как “подсказано” партнёром.
— То есть на каком — то этапе, Джек может быть даже закрыт для суггестии Гамлета?
— Именно! И тогда уже не вступит в работу основной механизм деловых отношений “ты — мне, я — тебе”. И тогда уже Джеку от Гамлета ничего не будет нужно и сам альянс будет нецелесообразен. Отношения потеряют конкретность и просто распадутся. Впрочем, они распадутся, если и Гамлет перестанет внушаться информацией, собранной для него Джеком, если найдёт в ней слишком много погрешностей, если сочтёт её неубедительной или недостоверной. Тогда уже Гамлет перестанет Джеку доверять, отстранит его от решения каких то важных, ключевых проблем. А это приведёт к тому, что опять возникнет какая — то борьба приоритетов по интуитивным аспектам, (“я тебе больше не верю и ничего хорошего от тебя не жду”), и отношения распадутся, если только партнёры сами не “подтянут” те функции, которые активнее всего работают в канале их делового взаимодействия, если только сами не “подстроятся” друг к другу, если не перестанут друг друга разочаровывать.
— Понятно, но мы ещё не рассмотрели взаимную поддержку партнёров по сенсорным аспектам…
— А по сенсорным аспектам в этой диаде вообще нет никакой взаимной поддержки. Каждый из партнёров сам себя “прикрывает” по сенсорным аспектам. И в описанном выше примере, это и явилось побудительным мотивом для скандала на улице: “спасибо этому дому, мы пойдём к другому”, (ты обо мне не сумел позаботиться, я о себе позабочусь сама!). В деловых отношениях партнёры сами заботятся о своей 4-й и 6-й функции ( о мобилизационной и активационной), потому что прикрывать и поддерживать их здесь некому. У партнёров здесь одни и те же комплексы, одна и та же “зона страха”, одна и та же активация. Каждому из них нужна помощь по сенсорным аспектам, но ни один из них не в состоянии её оказать. (Вот потому-то они и ходят по Питеру в жаркий день, пыльные, неумытые, неухоженные и без крыши над головой. Терпят сенсорный дискомфорт, скандалят друг с другом и некому о них, бедных, позаботиться! Потому это и происходит, что “сенсорика” среди них нет. Зато интуитивно они друг на друга “наезжать” горазды! Каждый сам себе “интуит”, каждый навязывает партнёру свою интуитивную реализацию — свою стратегию, свои цели и свои способы их достижения. (Аспект интуиции времени, канал 2 — 2). И каждый, при этом, бравирует своей интуицией возможностей, (канал 8 — 8). Она устраивает “театральный спектакль” на улице, а он — “цирковой аттракцион”, демонстрируя чудеса выдержки и долготерпения…
— Жалко их… И девочку их жаль…А что может свести представителей этих психотипов в одну супружескую пару?
— Его Величество Случай. Не будем забывать насколько лабильны, насколько зависимы от обстоятельств деловые отношения. И потом, ведь у этих “творческих -интуитов — экстравертов” очень много общего. И тот, и другой — романтики, искатели приключений, мятежные души, беспокойные сердца, пытливые умы. И того, и другого притягивает к себе всё таинственное, неизведанное, несбывшееся. И того, и другого манят “неоткрытые острова”, и тот, и другой склонен к трюкачеству и лихачеству; оба не прочь искусить судьбу, испытать новизну и остроту ощущений. Ни тот, ни другой не пропустят ни одной драки, ни одной заварушки. И тому, и другому нужно всё знать и быть в курсе всего происходящего. Им всегда интересно друг с другом. Их жизнь — борьба и вечный бой. Покой им только снится…
— Оно и видно по ситуации…
— Все описанные выше признаки, все эти перечисленные “общности” — следствие совпадения аспектов чётных, (2-й, 4-й, 6-й и 8-й), психических функций. Конечно, далеко не всё в их мироощущении совпадает, — а иначе они не были бы разными психотипами, — но и того, что есть вполне достаточно для дружбы, для приятельских отношений, для успешного творческого альянса и делового сотрудничества. Проблема — когда это деловое сотрудничество перерастает в нечто большее…
— Вот я и говорю, девочку жаль
2. Отношение к принудительной работе у Джека и Гамлета
Скучную, принудительную — тяжёлую, «чёрную» работу, не любит никто. Но если Джек относится к такой работе как к необходимости нормативного упорядоченья окружающей среды (кто — то же должен это делать! ), то для Гамлета это — унизительное, постыдное занятие, которое можно рассматривать только как жестокое наказание и которое необходимо кому — то переадресовать, чтобы (в соответствии с квадровым комплексом «шестёрки») не потерять к себе уважение, не унизить себя в глазах окружающих, не подставить под удар себя, свой авторитет, своё доминирующее место в системе. Если на долю Гамлета выпадает внеочередное дежурство или какой — то несправедливо распределённый внеочередной наряд, он как истинный представитель второй квадры (авторитарных аристократов) не считает себя вправе безропотно соглашаться с этим, не считает возможным сдаваться без боя. Начинает ворчать: «Работа дураков любит, работать «шестёрки» должны! Ну чего мы сейчас будем, как дураки работать! Все уже по домам разошлись, а мы тут, как дураки будем …»
В виду своей проблематичной сенсорики ощущений Гамлет (-б.с.4) и Джек (+б.с.4) очень брезгливы ко всему , что касается тяжёлых, грубых, грязных -«чёрных» — работ, которые им к тому же ещё и грубо навязывают, заставляя делать над собой принудительное волевое усилие (то есть, — принудительно активизируя их волевую сенсорику, что приводит к противоположному (угнетающему и снижающему их деловую активность) результату.)
И если Джек ещё как — то согласится выполнить свою строго ограниченную часть такой, «штрафной» работы (но при этом, оставшуюся, («чужую») часть работы навязывать себе никак не позволит: будет драться, но не уступит, не позволит себя ни эксплуатировать, ни угнетать), то Гамлет всеми силами будет бороться за то, чтобы на него (или на кого — то другого) и свою работу спихнуть, и чужую, чтобы обязательно кому — то («слабому, уступчивому», глупому, доверчивому) её переадресовать. (Поскольку такую работу ни «его душа», ни человеческое достоинство не принимают: он не может так рисковать своим авторитетом и своим привилегированным местом в системе, — слишком большой физический, моральный, психологический и сенсорный дискомфорт (-б.с.4) он испытает, если будет её исполнять.)
И связано это не только с его бета — квадровым комплексом «шестёрки», но и с признаками решительности, субъективизма и аристократизма.
Во второй квадре престижной является та работа, в которой можно интересно и творчески себя реализовать, прославиться, найти себе занятие по душе, по амбициям, по складу характера и ума. К тяжёлому созидательному труду приходится себя морально подготавливать, чтобы не чувствовать себя униженным (изобретать цеховые праздники соц. соревнования. ударные трудовые вахты и прочее). Тяжёлый и принудительный труд воспринимается во второй квадре как унизительное наказание, как форма административного террора и полностью переадресуется (в стремлении выгородить себя и спасти свой авторитет) самым низшим слоям иерархии («рабам»). Посредством стихийного перераспределения тяжёлых трудовых повинностей формируются неуставные отношения в социальных иерархиях (самое распространённое из них — «дедовщина»). Гамлет случайно «попав» под такое несправедливое распределение трудовых обязанностей, может очень долго возмущаться (выражать своё негативное отношение всеми доступными способами). Но в конечном итоге, должен будет найти «конечный адресат» для этих занятий, — найти исполнителя, которому должен будет эту работу перепоручить.
Джек (со своим квадровым комплексом «связанных рук») рассматривает перераспределение трудовых обязанностей, как обычную форму деловых отношений в команде. Но при этом не любит быть «крайним» — тем, на кого сваливают основные нагрузки, самую скучную, рутинную, самую грязную или тяжёлую работу, поскольку в такой работе может успешно реализовать свой творческий потенциал и не видит для себя никаких перспектив, что само по себе вгоняет его в депрессию, даже если он понимает значимость этой работы для людей и общества. (Он может быть прекрасным слесарем — сантехником, но со временем он начнём страдать от необходимости заниматься этим всю жизнь, начнёт подумывать о смене профессии, о переподготовке и т.д. ) В остальном, он к таким обязанностям, как и к любой работе, относится должным уважением и энтузиазмом. Если его бригада получает такое задание, он показывает пример трудового энтузиазма, старается всех заинтересовать этой работой, начинает всех торопить, активизировать, вовлекать в работу, сам первый включается в работу: задаёт интенсивные темпы выполнения работы, устанавливает высокий уровень качественных нормативов (уж, если делать работу, так хорошо и качественно, — чтоб работа в руках спорилась, чтобы получать удовольствие от процесса и результата работы.) А это, в понимании второй квадры, вообще уже ни в какие рамки не лезет: если уж выполнять нежелательную работу, то по крайней мере так, чтобы потом не слишком бранили, не заставили переделывать, но и в следующий раз уже такой работы не поручали. Джек этой меры не знает, а потому иногда «подводит» и себя, и коллектив своим глупым энтузиазмом. Ставит всех в глупое положение. Гамлет в таких случаях наказывает Джека повышенными требованиями, повышенными трудовыми нормативами. Иногда пользуясь энтузиазмом Джека, он перебросить на него часть своих или чужих обязанностей (если он такой безотказный, пусть выполняет двойную норму.). А иногда с помощью коллектива, может эту норму и многократно увеличить, заставив его работать за всех. (Или, хотя бы попытается это сделать (на кураже).И именно тогда, когда коллектив ещё не решается брать на себя неудобные (или унизительные) трудовые обязательства, не желает выполнять какую — то тяжёлую (или несправедливо распределённую ) работу, а Джек уже к ней приступает (не согласуясь с коллективом!), да ещё и начинает руководить процессом (опять же, самовольно!). За что на него и взваливают весь объём работы, заставляют работать за всю команду и таким образом, «наказывают» за «глупость», за «индивидуализм», за излишний энтузиазм и чрезмерную прыть. (Чтоб в следующий раз не был выскочкой, не брал на себя лишнего и не подставлял коллектив под обременительные и нежелательные нагрузки).
Пример:
В одной школе группе девочек — восьмиклассниц, оставшихся вечером на дополнительные занятия, поручили срочным порядком вымыть пол на этаже (ожидался приезд какой — то комиссии, узнали о нём слишком, начали паника — суета, и они подвернулись под руку.) Выдали им какой — то инвентарь, приставили к ним уборщицу руководить. Назначили ответственного за исполнение (им оказалась девочка — Гамлет). Очень ей не хотелось ни отвечать за уборку, ни руководить, ни исполнять. Девчонки столпились в коридоре, расселись по подоконникам, и началось обсуждение темы: «Почему обязательно, — мы? Чуть что, — сразу мы!.. Что, больше поручить некому? » Все чувствовали себя обманутыми, обиженными и оскорблёнными: все нормальные дети сейчас дома сидят, уроки делают, а они попались, как последние идиотки… Так они сидели и возмущались, пока всё это не надоело одной из них (Джеку) и она бодрым голосом призвала их к работе: «Ладно, девчонки, — какие проблемы? Быстрее начнём, быстрее закончим и пойдём домой! Я беру на себя вот этот угол.» И тут же, в два счёта, очень быстро и чисто она вымыла свой участок. Темно — коричневый паркет (здание школы было старинным) в пять минут оказался ею вымыт до светло — коричневого цвета. Все так и ахнули. Кто — то умненький побежал и позвал уборщицу. Та пришла, руками всплеснула, сказала: «Вот, как надо полы мыть! Вот, чтобы так весь этаж вымыли!». Девицы сразу приуныли. Одна только девочка -Джек, посчитав свою задачу выполненной, взяла портфель и собралась было идти домой. Тут у «ответственной» — ЭИЭ, Гамлета возникло решение: «Не отпускайте её! — обратилась она к девочкам. — Пусть остаётся и моет пол за всех, так же чисто!». Всем эта идея понравилась. Девочки обступили ЛИЭ, Джека плотным кольцом, пытаясь принудить её остаться. Она сначала испуганно улыбалась, озираясь вокруг, всё ещё не верила, что они и вправду могут взвалить всю работу на неё. А когда поняла, что они не шутят, попыталась вырваться из их круга, «протаранив» себе путь портфелем. После не очень долгой борьбы ей удалось пробиться через этот кордон и убежать. Старшая — ЭИЭ, Гамлет, назвала её «предательницей», объявила ей бойкот, а затем решила задачу по — своему: разделила группу на две бригады, одна бригада таскала воду вёдрами, другая — размазывала воду по этажу. Когда всё закончили, написали для уборщицы на доске воззвание: «Мы — не рабы, рабы — не мы!». Забрали портфели и пошли домой.
Когда очень важная (социально значимая) работа коллективом бойкотируется, Джек может взять всю нагрузку на себя. При том, что его энтузиазм всё так же может осмеиваться и не находить понимания у других членов коллектива (преимущественно, авторитарных аристократов второй квадры, руководимых принципиальным (в этом отношении) стратегом -Гамлетом).
В качестве примера можно вспомнить знаменитый эпизод из фильма «Коммунист», где главный герой (ЛИЭ, Джек, персонаж Евгения Урбанского) сам в одиночку рубит и валит деревья, необходимые (в качестве топлива) для паровоза, который должен доставить в рабочий посёлок эшелон с очень ценным и важным грузом. Бригада, обслуживающая поезд, по общей договорённости устраивает бойкот и отказывается ему помогать, мотивируя тем, что это — «не их дело». И он вынужден справляться с этой работой сам. В фильме этот эпизод представлен как героический, трудовой подвиг высоконравственного, идейно убеждённого человека. Позиция «несознательных» саботажников — машинистов (его антиподов), перекуривающих в сторонке и поглядывающих на него, как на идиота, в этом отношении тоже очень показательна.
В своих действиях по контактному, ролевому нормативному аспекту деловой логики (+ч.л.3) Гамлет ориентируется на социальные и ранговые нормативы, соответствующие занимаемому им положению. Потому, что (квестимная) модель в сочетании с признаком субъективизма и аристократизма (авторитарного аристократизма) не позволяет ему размывать иерархические разграничения в правах и обязанностях.
С трудовыми нормативами у Гамлета дело обстоит не слишком благополучно. Одно дело на сцене сыграть образ труженика: призвать к повышенным обязательствам, поговорить о надоях, о методах прополки свёклы, — это ещё куда ни шло: это социальный, идеологический заказ, это он поймёт и с успехом выполнит. Но в реальной жизни ему такой работой заниматься не интересно: одно дело призывать к трудовым подвигам, другое — следовать своим призывам.
Так, или иначе, распределение и перераспределение физических нагрузок, «штрафных» или дежурных работ и малоприятных обязанностей в нижних (угнетаемых) слоях иерархии проводится стихийными, принудительными и силовыми методами, при поддержке или посредничестве (не лучшей части) коллектива.
Джек рассматривает такую работу, как невыгодную и неприятную трату времени и сил. Гамлет — как унижение его человеческого достоинства, угнетение и порабощение свободы личности, свободы духа, вытеснение в нижние слои иерархии унизительными, издевательскими методами. И как рациональный стратег — авторитарный аристократ, сделает всё возможное, чтобы избежать этой унизительно — зависимой от обстоятельств, рабской участи, находя убежище в мечтах, своём внутреннем богатом духовном мире. Реализуя себя (в тяжёлые стеснённые времена) в свободном, духовном творчестве, «самовытесняясь» («воспаряя») наверх, ограждаясь от реальности собственными духовными иллюзиями и увлечениями, Гамлет выходит на качественно новые и социально престижные уровни высокого служения эпохе и обществу — в искусство, в науку, в культуру, в идейные и духовные вдохновители и организаторы. Не желая «ползать» «змеёй во прахе», он, в своём жертвенном служении искусству (следуя своей программе — максимум «выживать достойно»), «воспаряет» «орлом под небеса». Этим неизбежным и единственно приемлемым для ЭИЭ (Гамлета) «вытеснением наверх», в высокоинтеллектуальное, духовное и гуманистическое творчество, по — видимому, и объясняется тот высочайший уровень профессионализма и технического мастерства, которым отличались (представители этого ТИМа) придворные актёры, поэты, философы и другие деятели культуры и искусства в «тёмные» и «застойные» времена.
В такие переломные периоды использует любую возможность, чтобы выйти на вольное поселение, на свободное, частное предпринимательство, на вольные хлеба. (В смутные времена подаётся в «вольные иомены», в переходные периоды (разрушения или распада тоталитарного режима) организует «свободные артели» и кооперативы «вольных мастеров».) В истории каждому место и дело находится…
3.Деловые ИТО Гамлета и Джека в родственном, семейном кругу
Даже в тех случаях, когда командная этика отношений (наблюдательная этика отношений у Гамлета -б.э.7) жёстко предписывает принять участие в работе, она тем не менее, не активизируется и не дополняется волевой сенсорикой (+ч.с.6), если Гамлет считает, что участия в работе можно или нужно избежать. И этим он очень огорчает и разочаровывает Джека, рассчитывающего на его помощь.
Так, например, приезжая на дачу к своей свекрови- Джеку в самый разгар садово -огородных работ, невестка — Гамлет не принимала участия в работе. Не брала на себя никаких обязанностей по дому. Даже ребёнком своим почти не занималась: сидела в шезлонге, читала, загорала. Иногда приезжала с друзьями, или присылала на отдых к свекрови детей своих друзей (в порядке любезности). Свекровь (пожилая, больная женщина с ног сбивалась, стараясь всем угодить. Сама она не решалась давать поручения и распоряжения невестке (боялась испортить отношения с сыном), а сама невестка никаких обязанностей на себя не брала. А если ещё и приглашала гостей, так ей и вовсе было не до хозяйственных забот. Свекровь нервничала: время идёт, пора собирать урожай, консервировать фрукты и овощи, людей в доме полным — полно, а рабочих рук нет. Она одна и единственная на все руки работница. У неё одной и работы невпроворот: на всех готовить, за всеми убирать, да ещё заниматься домашними заготовками на зиму. А для неё это было важно: пенсии ей хватало только на лекарства, а основной продукт питания — домашние консервы. Точно такая же проблема была и с её близкой приятельницей — Гамлетом, и со сводной сестрой ЭИЭ, Гамлетом. Она приглашала их на дачу «приехать и отдохнуть», они приезжали и отдыхали, как барыни. Понятно, что если бы она приглашала их «приехать и поработать», они бы и не появились, и был бы скандал (с последующим разрывом отношений). А так они являлись на приглашение отдохнуть. И отдыхали. На жалобы на усталость и плохое самочувствие хозяйки, на её намёки и робкие предложения поработать не реагировали. Считали, что оказывают честь своим приездом («а иначе, зачем бы их приглашали?») Раз пригласили, значит уважают. А раз уважают, значит обязаны и принимать с должными почестями. А значит, и они оказываемое им уважение должны принимать с должным достоинством. То есть, чувствовать себя дорогими и желанными гостями, пользоваться радушным приёмом и отдыхать в своё удовольствие, не омрачая его трудом и обязанностями. То же самое происходило на семейных торжествах и мероприятиях: Свекровь — Джек бегает, хлопочет по хозяйству, сбивается с ног, а родственницы ЭИЭ (и их ближайшее окружение) принимают её заботу как должное, ведут спокойную и неспешную беседу, в сторону хозяйки дома и не глядят. Словно, никому из них не приходит в голову ей даже помочь. Когда в очередной приезд невестки — ЭИЭ свекровь — Джек всё же не выдержала, упрекнула её в недостатке внимания и такта, та взорвалась скандалом и потребовала объяснений. А когда узнала, в чём дело, ещё больше возмутилась и обиделась: «Так, вы, оказывается, для того меня приглашали, чтобы я вам тут огороды копала?! Не дождётесь!.. Я на эти дни могла по путёвке в Египет поехать, а приехала к вам! Думала, вы будете рады. А вам, оказывается, прислуга нужна!..» То же самое она услышала и от другой своей гостьи — приятельницы -ЭИЭ, когда предложила ей помочь по хозяйству. А вскоре уже и перестала обращаться к ним с такими просьбами — себе дороже. В большинстве случаев такие попытки «восстановить равенство и справедливость в труде» заканчивались ссорами и представляли для неё гораздо большие неприятности, чем для её родственниц — ЭИЭ: они (как авторитарные, иерархические этики), очень хорошо ориентировались в этике системных отношений и знали, что в любом случае она должна будет помириться с ними на выгодных и удобных для них условиях.
Кроме того, их претензии не были так уж необоснованны: если Джек кого-то берёт себе в помощь (да ещё добровольно), он уже эту «команду» от себя не отпустит: они будут работать от зари до зари, пока не переделают всю работу в доме. То есть, он будет относиться к ним как к наёмной рабочей силе (и даже хуже, потому, что добровольным помощникам платить не надо). И пока всю пользу, по максимуму, из этого не извлечёт, пока все силы их них не выжмет, пока не почувствует, что дальше их уже не удобно в этом «плену» удерживать, от себя не отпустит, будет им давать всё новые и новые поручения. Будет эксплуатировать их нещадно: мало ли когда ещё такой случай представится? а пока надо по максимуму эту возможность использовать. (С этой же самой свекровью- ЛИЭ произошёл такой случай с её другой, иногородней, родственницей — Драйзером. Вот на ней (доброй, чуткой, уступчивой) она как раз и отыгралась за всех, кто до этого её обижал и эксплуатировал: полтора года возле себя удерживала, не позволяла ей переехать на другую квартиру. Всем своим приятельницам запретила предлагать ей другие варианты с жильём. Вызволила ЭСИ, Драйзера из этого дуального плена её недавняя и совершенно случайная, новая знакомая — Гамлет, которой ЭСИ (уже совершенно отчаявшись) позвонила как в службу спасения. И та срочным порядком приехала (на своём служебном медицинском транспорте), погрузила ЭСИ вместе со всеми её пожитками в машину и вывезла к себе на дачу, где так, как гость дорогой, на всём готовом жила до конца лета. В хозяйственных работах уже участие не принимала, единственное только, в порядке ответной доброй услуги, занималась музыкой и рисованием с тяжело больной, полу парализованной и пребывающей в реактивной депрессии дочерью хозяйки дома (которая от души радовалась, когда слышала, как обе девушки весело поют на террасе).
Бывшая хозяйка -ЛИЭ (после того, как племянница — ЭСИ съехала от неё и арендовала другую квартиру), много раз приезжала к ней и уговаривала вернуться. Но даже понимая, что увлеклась и перешла все допустимые нормы (беря с племянницы и арендную плату по рыночной цене, и сваливая на неё всю работу по дому, и заставляя её оплачивать большую часть их общих расходов на питание), она всё же не признавала факта своих злоупотреблений и не гарантировала, что в будущем предложит ей другие условия.
Так что, Гамлет оказывается не так уж неправ в том, что не позволяет Джеку (и вообще, кому бы то ни было) себя эксплуатировать. Ему (как и его «зеркальщику» — Есенину) достаточно только представить себе, что бы началось, пойди он на поводу у Джека во всех его распоряжениях по поводу общих условий (пусть даже кратковременного) сосуществования, распределения обязанностей и домашних работ. Это значит, что никакого распределения вообще не будет, а хозяин — барин останется «командиром» на этом «корабле». Будет спонтанно заваливать «гостя» мелкими поручениями, заставляя находится в напряжённом рабочем режиме («крутиться как белка в колесе») и пребывать в постоянном ожидании новых заданий и новых работ. По каждому поводу, по каждой технической мелочи Гамлет должен будет обращаться к Джеку за дополнительными разъяснениями и указаниями, которые будут подаваться в деспотично — жёсткой, грубой и приказной форме. А выполнив поручение, «гость» должен будет предъявлять работу на контроль, выслушивать критические замечания (которые неизбежно последуют) и идти исправлять или переделывать работу заново. Потом опять представлять и заново всё выслушивать, да ещё с упрёками, укорами и нравоучениями, с неизменным: » Понял? Ну всё, иди, работай, давай! Давай, иди работай!». И так до бесконечности. А закончит «отдыхающий гость» эту работу, ему навяжут другую. И потому, что «время не ждёт» и потому, что своей уступчивостью он невольно позиционирует себя как «помощник», как «подсобная рабочая сила», вместо того, чтобы действительно отдыхать в свой выходной день.
4. Конкуренция двух стратегов (аристократа — субъективиста и демократа — объективиста)
Как аристократ и субъективист, Гамлет и фактически и формально придерживается смыслового значения слова (его правовой и логической схемы). И если его приглашали на дачу «отдыхать», говорили «Приезжай на выходные, отдохнёшь, позагораешь! У нас сейчас так хорошо на даче!», он хоть и понимает, что его заманивают на добровольно — принудительные трудовые работы, , тем не менее, (привязываясь к словам) считает себя вправе и приглашение принять, и от работы уклониться: «Его приглашали «на отдых», вот он и приехал «отдыхать». А позволять себя брать на «гоп — стоп» и спонтанно втягивать в принудительную работу без отдыха и срока («Бери лопату и давай помогай, раз уж приехал!»), да ещё в его свободное время он не может. Гамлет не может позволить собой манипулировать, своими силами, действиями, своим здоровьем и свободным временем. (А может у него ещё не скоро найдётся возможность выехать на природу и отдохнуть?! Зачем сейчас опутывать его моральными обязательствами, пользоваться им как случайной рабочей силой, попавшей в моральную зависимость, как в западню: «Вот тебе грабли, — и давай, разгребай — от забора до обеда…» ). Когда — то (как каждый из нас) Гамлет уже «попадал» на эти «грабли», второй раз наступать на них не захочет. И если Джек долго и настойчиво будет приглашать его «на дачу», Гамлет может разок приехать (да ещё не один, а с друзьями и их детьми), чтобы одновременно и проучить своего настырного родственника, (который считает всех других глупее себя), чтобы развеять его иллюзии и поставить его самого в глупое и неловкое положение, убедительно доказывая этим, что «ишачить» «за всех и на всех» он здесь не собирается. Его пригласили отдыхать, он будет отдыхать, а остальное — хоть, огнём гори! — эксплуатировать себя, да ещё обманом в кабалу завлекать, Гамлет никому не позволит (а тем более — дорогой и уважаемой свекрови), Гамлет в отношениях с родственниками (как и в любых системных отношениях) умеет найти удобное для себя распределение и равновесие сил. И за своё доминирующее, привилегированное место в системе считает необходимым бороться! (То что, что свекровь угнетает невестку — это обычное, рядовое явление. Другое дело, — стоит ли это терпеть, терять уважение в глазах мужа (ЛСИ), и ставить под удар счастье и благополучие своей семьи. (Во второй квадре всегда пострадавший виноват. Свекровь пострадает, — сама и будет виновата: почему сразу не сказала, что приглашает на дачу поработать?)
Все эти меры предосторожности для Гамлета отнюдь не являются лишёнными оснований. Не оказываются результатом его домыслов, неуёмной фантазии, чрезмерной мнительности и подозрительности … И прежде всего потому, что подсознательно он ориентирован на авторитарного иерарха, деспотично — прагматичного Максима, который умеет устраивает из своей «зоны отдыха» «трудовую колонию строгого режима». И если уж приглашает кого — то «на дачу», то не упустит случая «преподать урок трудового воспитания», что для Максима, как для крепкого хозяйственника (воспитателя и дрессировщика по призванию) является одновременно и полезным занятием и выгодным и приятным развлечением. В воспитательных целях иногда бывает полезно «проучить» доверчивого и глупого гостя, наказать его за изнеженность, за лень, пробудить в нём «сознательность», «любовь к труду», воспитать из него «совестливого человека», «дисциплинировать», заставив работать в «добровольно — принудительном порядке». Чтобы, впредь, не был падким на «дармовщинку», на «бесплатный сыр» в мышеловке.)
Гамлет всё это заранее знает, предвидит и предполагает. И заранее этого остерегается, зная также, что для «нормального» отдыха на природе можно найти и другие, более безопасные развлечения. Поэтому и в одиночку такие предложения не принимает. Спонтанно закабалить себя (даже на короткое время) не позволяет (по крайней мере, будучи опытным, взрослым человеком — по неопытности и по молодости ещё может рискнуть, «поискать счастья за поворотом»). Но бодучи опытным человеком («стреляным воробьём»), на увещевания не поддаётся (интуиция как предчувствие его не обманывает). На дачу приезжает только к очень хорошим знакомым, на очень короткий, объективно ограниченный срок (который не позволит его там принудительно удерживать, когда его «завтра утром на работе ждут!»). Приезжает (как правило) в компании надёжных, проверенных друзей, в обществе которых он чувствует себя в безопасности — то есть, в сопровождении своей «свиты». Так что, ни закабалить себя, доверчивого, ни «загнать в погреб» не позволяет.
Относительно Джека опасения Гамлета тоже оправдываются.
Как любой деклатим, Джек интегрируется или объединяется с кем — либо для того, чтобы извлечь из этого объединения максимум выгоды для себя. Эксплуатирует вволю (насколько и позитивные, и альтернативные возможности позволяют). И только когда его принудительно «останавливают» (что бывает довольно редко), или после того, как он исчерпает все имеющиеся в его арсенале возможности, а новые не найдёт (что маловероятно), Джек выходит из дела, прихватив с собой и своё, и чужое (в качестве компенсации долевого участия, или процентов прибыли). Поэтому, все пункты трудового соглашения с ним надо чётко и жёстко обговаривать, официально закреплять и постоянно контролировать их исполнение. Необходимо учитывать и то, что всё это деловое сотрудничество будет стоить огромного количества, труда, времени, средств, напряжения сил, а соблюдение каждого пункта договора будет даваться «с боем», ценой невероятных усилий и сопровождаться скандалами, обидами, спорами и выяснением отношений на повышенных тонах. Иными словами, хотите сотрудничать с Джеком, готовьтесь к бою…
Гамлет к бою всегда готов. Расслабляться и себе не позволяет, и другим не советует (особенно, если цели в деловом партнёрстве не совпадают, или сама надёжность делового партнёрства вызывает сомнение). В деловых ИТО он прагматичного Джека ревизует, как Бальзака («хотел меня использовать? — получай!..»). Гамлет знает, что если хоть в чём — нибудь уступит Джеку, тот его низведёт до положения «шестёрки». (Будет ревизовать, как Есенина: что ни сделаешь, — всё плохо, всё мало, всё не так!) Будет придираться («давить на совесть»), контролировать на каждом шагу (Чего доброго, потребует приехать и переделать заново всю работу — с него станет!).
Гамлет всё это предвидит и на уговоры Джека («приехать отдохнуть») не поддаётся — знает он этот отдых! А при случае, и сам загоняет Джека в его же западню, не считаясь, ни с возрастом его, ни с состоянием здоровья, ни со привилегированным, родственным положением.
А что? — на чёрной работе все равны! А на войне, — как на войне!..
5. Джек и Гамлет как руководители
Как руководители деспотичны оба. Гамлет — как решительный — экстраверт- стратег — авторитарный- аристократ. Джек — как решительный — экстраверт — стратег- деклатим — инволютор — объективист — деловой логик.
Оба, получив в своё распоряжение «рабочую единицу», активизируются по аспекту волевой сенсорики. Причём, Джек — по «глухой», деспотичной, («жуковской») (-ч.с.6) , которая с работника «семь шкур сдерёт, сем потов сольёт». В том же направлении работает и его стяжательная «сенсорика ощущений», из — за чего создаётся впечатление, что он просто не насыщаем в своих желаниях.
Требовательны оба. Но более справедливыми выглядят требования Гамлета. Возможно это объясняется суггестией по «справедливой», квестимной («робеспьеровской») логике соотношений (- б.л.5).
У наблюдательной логики соотношений Джека (иерархической, «максимовской» (+б.л.7 ) подчинённым постоянно чувствуется желание унизить, не оставляет ощущение предвзятости. (Если, например, студент — практикант попадает к руководителю — Джеку, у него довольно скоро возникает ощущение волевого противоборства с ним. И чем больше он старается удовлетворить требованиям руководителя, тем больше Джек его (буквально, с усмешкой в глазах, с издевательской улыбкой на лице) начинает подавлять новыми претензиями и требованиями, вовлекая в какой — то «лохотрон» и как бы говоря: «Что — взял? Захотел со мной потягаться, ну вот, получай!». И чем лучшие результаты показывает и ожидает для себя практикант, тем худшие оценки и характеристики получает. А когда потом спрашивает руководителя: «Это за что же, — такое? Я кажется лучшие оценки заслужил». Слышит в ответ: «Скажи «спасибо», что тебе и это поставили! Тяжело в учении, легко в бою».
Создать тяжёлые условия для обучения, Джек считает своей первейшей обязанностью. И создаёт для таких трудностей огромное количество предпосылок:
- Прежде всего, в методиках Джека часто ощущается отсутствие строгой системы, (аспект логики соотношений (+б.л.7) у него — вытесненная ценность)
- Ощущается отсутствие преемственности методик и технологических традиций (то есть, — всё то, что как раз присутствует в методиках Гамлета). Джеку нужно каждую техническую задачу решить по — своему. (Следствие инволюционно — альтернативной деловой логики: «Дедовским методом мы её всегда успеем решить, а ты попробуй своё, новое придумать!») В результате многие традиционно высокие технологии забываются, а новые, «разработанные» по сомнительным методикам оказываются недостаточно надёжно апробированными. (В итоге получается: «тяп — ляп» — Артель «Мартышкин труд»)
- Ощущается (опять же, в отличие от Гамлета) недостаток эрудиции и теоретических знаний (аспект логики соотношений (+б.л.7) — вытесненный). Хороший профессионал — Гамлет — это ходячая энциклопедия, про Джека такого не скажешь.(По всей видимости, всё это — издержки признака объективизма, при котором коллекционируются не столько схемы, символы, не набор знаний и сведений, а именно набор методик и технологий. Но опять же, методом хаотичного слепого, подбора, методом «слепого тыка» По принципу «Ключ к решению задачи подобрал, как отмычку» Проблема как раз в том и заключается, что в систему такие технологические «отмычки» не вписываются. А вспомнить, что, когда, какую задачу и какой «отмычкой» он случайно решил, Джеку так же трудно, как вспомнить комбинацию «счастливых чисел» на прошлогоднем выигрышном лотерейном билете. Но для него, как для «инволютора — деловика», важна не сама победа, а процесс испытания всех деловых альтернатив). И именно огромным количеством хаотичных, альтернативных методик Джек заваливает подчинённого ему практиканта, заставляя его апробировать то одну из них, то другую. Использует его как подопытного кролика в методах слепого подбора «неизвестно чего к чему» и этим окончательно размывает остатки его прежнего представления о системе. Так, что у практиканта возникает ощущение, что он только что заново родился, а при рождении забыл всё, что знал в «прошлой жизни».
У Гамлета (хорошего методиста) есть система, есть огромный объём справочной информации (обо всём, что мало — мальски относится к теме), есть вкус, есть шарм, есть преемственная информация, есть традиции (лучшие из лучших), построенные на классических, многократно апробированных методиках. (И всё это «слегка» заслуги квестимной модели, с её рафинированно интеллектуальным, высоким слоем экстравертно — эволюционных аспектов (+ч.и., +ч.э., +ч.с., +ч.л.); в частности — высоко технологичным аспектом эволюционной деловой логики, который у Гамлета нормативный (+ч.л.3).)
Кроме того, у Гамлета есть чуткость к подчинённому, чего не скажешь про Джека. (Просто потому, что за рамки нормативных, ролевых («масочных») эмоций Джек старается не выходить, не позволяет настроению влиять на ход и качество работы. Не позволяет себе принимать близко к сердцу чужие проблемы. Не позволяет себе вдаваться в глубины и сложности хитросплетений этических отношений. А Гамлет как программный эмоциональный этик (+ч.э.1) во всём этом чувствует себя свободней. (Например, студентку, переживающую тяжёлую депрессию из — за того, что разводится с мужем — конфликтёром через две недели после свадьбы, Гамлет на педагогической практике к уроку не допустит: сначала приведи себя в порядок, а потом уже выходи к ученикам: «учитель на уроке, как актёр на сцене — должен быть в форме»). При необходимости поработает и семейным консультантом и психотерапевтом и «врачевателем душ». Как человек он в этом никогда не откажет (он ценит доверительную откровенность и осуждает, обижается на недоверие), а как этику ему всё это важно и интересно.
Джеку — по его этическому нормативу (-ч.э.3) и суггестии (+б.э.5) — всё это тоже небезынтересно, но не так, чтоб «очень», а главное — не актуально. И заморочить он себя этими «байками» не позволит. От урока не отстранит, от всех намеченных мероприятий — тоже. Даже, если к нему специально (в его свободное время) приедут изливать душу, выслушает и скажет: «Да-а-а… Смотри — ка, — а?.. Надо же…» А больше ничего не скажет. Может попытаться, заморочить голову, перевести разговор на другую тему, «заговорить зубы» — это у него тоже хорошо получается. Зато у человека после такой задушевной беседы складывается ощущение, что он родился заново: ещё недавно у него были какие — то проблемы, а теперь он ничего об этом не помнит, — память стёрта, все чувства убиты, голова, как чугун, а тело, словно набито опилками. И он не способен теперь ни чувствовать, ни переживать, ни думать ни о чём. Возвращается к своим проблемам, словно накачанный новокаином, но как только «наркоз отходит» и он снова оказывается в состоянии что — либо воспринимать, понимает и чувствует, что положение его стало ещё хуже, чем было.
Не скажу, чтобы Гамлет всегда был способен дать дельный практический совет (это ещё и от отношений, и от ресурсов, и от возможностей, и от желания чем — то реально помочь и чем — то пожертвовать зависит). Но человеку, который приходит к нему за советом, он не будет забивать голову «туманом». Его оценка всего происходящего может быть намного реалистичней, — хотя и беспощадней, и жёстче, чем у Джека (сказывается программный негативизм), — без розовых очков, бес прикрас, без иллюзий. И он честно скажет всё, что думает по заданному вопросу, выдаст самую нелицеприятную правду, которую, хоть и трудно будет воспринимать и выслушивать (некоторым непривычным), но по крайней мере, это будет честно, искренне и от души.
Джек, в отличие от Гамлета, границы истины (с определённой выгодой для себя) «размоет», скажет только «полу правду», или не скажет ничего: уйдёт от темы, но при этом заморочит голову так, что обращаться к нему за советом в будущем желания не возникнет. (Это его способ уходить от обсуждения трудных или не удобных для него тем.)
Терять или отпускать от себя ценные кадры никто не любит. Но и адекватно расплачиваться с ними возможность изыскивается далеко не всегда.
Но опять же, Гамлет относится к этому вопросу, честнее и принципиальней, чем Джек (поскольку подсознательно ориентируется на опыт работы со своим дуалом Максимом, который очень не любит, когда его обсчитывают и обманывают, жестоко за это наказывает, карает и мстит). Поэтому, во всём, что касается окончательного расчёта и оплаты труда , Гамлет (по сравнению с Джеком), при прочих равных, может позволить себе быть более честным и справедливым. Хотя и тут многое зависит от наличия материальных средств и ресурсов. Джек может не заплатить работнику даже тогда, когда у него средства есть (обещает заплатить в следующий раз, припоминает какие — то прежние взаимные счёты.)
Гамлет может «кинуть» только «по — родственному», только очень близкого ему человека (который, по степени унижения в семье и по близости родства, и обижаться — то на него не имеет права ), только будучи уверен в его безответности и своей безнаказанности. И только, если «договаривался» с ним через посредника. (Тогда и недоплата на посредника списывается: «он — де неправильно тебя информировал».) Но если он сам лично кого — то нанимает и обещает заплатить, он заплатит (Но опять же, только если абсолютно уверен, что за недоплату с него строжайше взыщут (потому, что Максим в этом вопросе его в ежовых рукавицах держит). И этим (страхом неизвестности, страхом возможного наказания за обман) он существенно отличается от (бесстрашного) Джека, который «прибережёт» то, что можно и нужно приберечь, чтобы отсрочить всё «на потом»: если очень потребуют, он потом заплатит, «может быть». (Деклатимная модель, настроенная на интеграцию и присвоение, «запрещает» ему «разбазаривать» материальные ценности и растрачивать их на расходы, которые можно избежать.) Гамлет, в этом отношении, легче расстаётся с деньгами (если, конечно, они у него есть).. К возврату и выплатам долгов Гамлет относится более щепетильно (если только не идёт на намеренную аферу, — а такие случаи с ним тоже приключаются в период бесконтрольного, стихийного предпринимательства, когда все » кидают» и обманывают всех).
6. Конкуренция двух экстравертов — стратегов (двух творческих интуитов)
Как руководитель и как «человек системы» Гамлет чувствует свою ответственность за подчинённых (это у него от дуальных отношений, «дуально — диадное») . Доверием коллектива дорожит. (Обмануть доверие коллектива, — значит разрушить систему, а этого он допустить не может: без системы он и сам не может существовать. Поэтому и взятые на себя обязательства выполняет: и потому, что доверием коллектива (или делового партнёра) дорожит, и потому, что другой альтернативы не видит.
Джек, в отличие от Гамлета, видит деловую альтернативу (по своей альтернативной деловой логике: -ч.л.1). При его динамичных формах организации труда, при его стремительной творческой интуиции времени, (при такой быстрой текучке кадров, смены проектов, задач и заданий), что едва успевает выбывших из игры рассчитать, — какие могут быть проблемы? Не та, так другая команда будет работать! Одни рабочие уйдут, другие придут. Главное — уметь манипулировать средствами (в «плюс» или в «минус») и вовремя спрашивать с тех и с других.)
А спрашивать со своих подчинённых, пользуясь своей (кратковременной или долговременной (± б.и.2), ограниченной, или неограниченной (±б.с.4) властью над ними, продлевать формально или неформально срок трудового соглашения обещая: «Поработай ещё месяц — другой, — с первых же доходов, как только будет возможность, мы тебе заплатим».) — могут и тот, и другой. Рисковать, «раскручивать» своё предприятие, балансируя на грани «фола», — могут они оба. (Оба — беспечные, оба наделены изобретательно творческой интуицией времени (±б.и.2), оба активизируются волевой сенсорикой (±ч.с.6) и возможностью поэксплуатировать кого бы то ни было («была бы плётка, а спина найдётся»), оба часто рискуют по демонстративной интуиции возможностей (±ч.и.8), — так что, у обоих бизнес может пойти резко в гору и оттуда же с треском упасть.
Но когда они оба (на равных ) работают в партнёрстве друг с другом, возникает множество спорных вопросов, неразрешимых проблем и взаимных претензий: и по поводу чрезмерного риска (±ч.и.8), и по поводу отсутствия меры должной ответственности и необходимой щепетильности, и по поводу распределения обязанностей (± ч.с.6). (Джек иногда забывает о том, чего и сколько сам для себя распределил), и — главное! — возникают вопросы по поводу распределения доходов (часто виртуальных, эфемерных, мифических. Всё тот же прагматизм, всё та же активационная волевая сенсорика (± ч.с.6).
По части манипуляций реальными и виртуальными денежными средствами Джек оказывается «виртуозом» своего дела, — специалистом «экстра — класса», не имеющим себе равных. По части материализации денег из воздуха (и наоборот), он мог бы посоперничать с любым фокусником — куда там до него Копперфильду!
Ну, и конечно, основная проблема этих «деловых», прагматичных ИТО — это взаимодействие квестима (Гамлета) с деклатимом (Джеком), при котором неизбежно (и обязательно!) квестим будет в убытке, а деклатим останется с прибылью. Хотя во всём этом, опять же, — не их (не Джека и Гамлета) вина. Это их модели «виноваты» — накопительно — стяжательная (интегрирующая и присваивающая) деклатимная модель (у Джека) и расточительно — разделительная («разорительная») — (дифференцирующая и рассеивающая) квестимная модель (у Гамлета). Вот с них и спрос. А пока их свойства окончательно не изучены, приблизительно (в порядке рабочей версии), скажем так: при распределении доходов, из — за «плюсовой» (деклатимной) логики соотношений (+б.л.) остаётся «при своём, с избытком», а квестим из — за «минусовой» (квестимной) логики соотношений, остаётся «сам себе с убытком» и ему не удаётся компенсировать и всех затраченных средств. (Так было в прагматичных деловых отношениях «Штирлиц — Гюго», так было в других деловых (и родственных) диадах, так же происходит и здесь.) И происходит это опять же из за «стяжательной — накопительной» сенсорики ощущений (+б.с.) — этого «центра притяжения деклатимной» модели (этой её «чёрной дыры», в которую всё утекает — сколько ни есть средств и ресурсов, всё мало, потому что неосвоенного пространства по расширении границ освоенного, оказывается всё больше, а значит и экологические потребности увеличиваются. И возникает желание стяжать и накапливать, складывать в «коробочку» про чёрный день. Вот эта «коробочка» у Джека находится в «зоне страха», на позициях Т.Н.С. (+б.с.4). Из — за неё он, при своей кажущейся непритязательности, обманчиво нормативной этике эмоций (-ч.э.3) — «этакий рубаха — парень, который для друга ничего не пожалеет, последнее отдаст») производит впечатления невероятно алчного хищника и рвача всякий раз, когда дело касается распределения доходов и этим особенно отпугивает и удивляет своих деловых партнёров. Что ему конечно, оказывается на руку, и позволяет в большинстве случаев выиграть дело (остаться с большой прибылью, которую он, к сожалению для партнёра, даже справедливо делить не станет: всё сумеет ухватить, растратит на себя, на свою белую сенсорику (+б.с.4). Так что, партнёр оказывается вроде бы и «не в доле» (и «не у дел»). Оказывается вытесненным из команды и из системы и остаётся «сам по себе с убытком» (-б.л.5). Гамлет при этом чувствует себя ужасно — ощущается себя преданным, обманутым, вытесненным из системы, «сам себе виноватым неудачником», которому только и остаётся что обижаться (а «на обиженных воду возят»), или жестоко отомстить Джеку: взять и разорить его по — чёрному… А это тоже не просто… Вот такой у них получается «калейдоскоп проблем в природе».
(А что делать? Где ревизия1, там и соперничество, там и борьба, в том числе и за моральные, и за материальные преимущества. В этой части «комедии пощёчин» деклатим — Джек («Арлекин») выигрывает первый раунд у квестима — Гамлета («Пьеро») и как программный прагматик остаётся при своих материальных преимуществах, предполагая, что когда — нибудь, потом (для очистки совести) он от своих щедрот с ним поделиться. Иногда и делится мелкими подарками (подачками в 50 долларов, после того, как разорил на сотню тысяч), но это уже другие, — неделовые отношения. А для начала можно и с разорённым компаньоном выпить «за перемирие и будущее успешное деловое сотрудничество», или, по крайней мере, предложить ему отметить успех, — всё лучше, чем ничего…
1 Квестимная и деклатимная модели сами по себе находятся в перманентном состоянии социальной ревизии.
— А «Пьеро» так и должен ходить в этой комедии битым? Или может, всё же находит возможность сравнять счёт?
— А где вы видели не отомщённого Гамлета, или вообще квестима? Термодинамической равновесие (равно, как и заповедь «око за око») «справедливости ради» тоже ведь нельзя нарушать. А особенно, — Гамлету, эмоциональному человеку с пылким воображением (+ч.э.1)…
«Игра в одни ворота» может быть и проходит где — нибудь, в хоккее (если только болельщики это допустят), или в боксе, если человек хочет принимать все удары только на свою голову. В жизни принимать только на себя все удары судьбы нельзя ни в коем случае, — даже из желания быть причисленным к лику святых. Прежде всего, против этого восстаёт и здравый смысл, и инстинкт экологической целесообразности и соционная природа (в которой аспект волевой сенсорики играет не последнюю по значимости роль: без волевого сопротивления и зерно не прорастёт, и росточек сквозь землю не пробьётся).
Поэтому и в активную фазу интертипные отношения входят не тогда, когда люди начинают общаться, А КОГДА НАЧИНАЮТ БОРОТЬСЯ за справедливое распределение прав и обязанностей, социальных и экологических преимуществ, материальных благ, материальных доходов, доходов, ролей… В одни руки всю «потребительскую корзину», все социальные, моральные и материальные преимущества никто отдавать не собирается. В противном случае, это уже будет не распределение, а грабёж.)
Против злоупотребления уступчивостью восстают и свойства живого, и законы информационного и термодинамического равновесия, обеспечивающие оптимальные условия существования всему живому, и законы сохранения равновесия, которые управляют всем миром. Поэтому и интертипные отношения, и межличностные отношения, которые являются и отражением, и производным (а в чём — то и условием существования) всех этих закономерностей и процессов, безответными никогда и ни при каких (естественных, нормальных) условиях не бывают. А иначе это уже будут не интертипные и не межличностные отношение, а тотальное угнетение и террор в одностороннем порядке, поскольку права человека при этом будут абсолютно подавлены, а сам он перестанет существовать и как личность, и как информационный метаболит, как информационно — энергетическая единица. Информационный поток, информационное, ментальное поле Земли (НОО — сфера) при этом, разумеется, не выиграют. На общем тонусе информационного обмена (на темпах эволюции и прочего) это не лучшим образом скажется. И все эти сбои пойдут в нарушение термодинамического равновесия, энергетический тонус которого тоже снизится. Энергетический тонус всего живого от этого пострадает.
Даже неравновесные интертипные отношения не могут быть безответными. (Даже такие подавляющие и угнетающие, как ИТО ревизии, где ревизор действительно довольно долго, пользуясь своей безнаказанностью, может вести игру «в одни ворота». Но и ему со временем приходится отвечать за свои поступки, когда его подревизный (чтобы разом уж расплатиться за всё) наносит ему ответный удар, превышающий (с учётом всех компенсаций) по силе прямой.)
Даже равновесные интертипные отношения считаются таковыми только условно. Абсолютного долговременного равновесия (равно как и абсолютно подавляющего и долговременного его нарушения) нет и быть не может. Иначе это приведёт к экологической (локальной или глобальной ) катастрофе. При «безответных» отношениях прекратится взаимная индукция между моделями ТИМов. (И прежде всего — в интермодельных отношениях, при взаимодействии квестимной и деклатимной моделей, при котором, если квестим не восстановит справедливость по логике соотношений (по -б.л.), не ответит пугающе бурным возмущением (яростью) по этике эмоций (+ч.э.), он будет просто грубо подавлен (и ассимилирован) деклатимом. В отсутствии сопротивления ( и встречных претензий) со стороны квестима, остановится этот индуцирующий (энергию, необходимую для информационного обмена) «маятник», стремящийся к восстановлению справедливости и равновесия, — этот «вечный двигатель» и вечный «нагнетатель энергии» информационного потока). И только тогда, когда у оппонента возникает желание «ответить», подать информацию о своих чувствах, ощущениях, выразить свою точку зрения, свой взгляд на сложившуюся ситуацию, тогда — слово за слово, — возникнет новое взаимодействие, новое продолжение отношений, которые выводят к новому нарушению, возникают новые стимулы для компенсации упущенного и восстановления равновесия, возникают предпосылки для новой индукции, новой активизации информационного потока.
7.»Мера за меру» — «маска за маску»… (Гамлет — Джек. Эмоциональное взаимодействие)
Благодаря эмоциональной активности субъективистов (альфа- и бета — квадры «весёлых», где доминирует экстравертная, динамичная этика эмоций — энергия слова, символа, сигнала) и деловой активности объективистов (гамма — и дельта- квадры «серьёзных, где доминирует экстравертная и динамичная логика действий — энергия действия, энергия труда, оперативного включения в работу) за энергонасыщенность информационных процессов можно не беспокоиться: жизнь на Земле кипит. И Гамлет яркий экстраверт — динамик как программный эмоциональных этик в этот процесс тоже вносит свою посильную лепту. Наносить ущерб энергетическому тонусу информационного поля, занижать его оптимальный эмоциональный порог он ни коим образом не склонен: и не просите, и не уговаривайте! Без его живого участия, без его эмоционального отклика ни одно событие не проходит, ни один общественно важный почин ни обходится. Вопрос защиты интересов системы, экологической защиты общества он решает так же эмоционально: ни одно раздражающее его явление не оставит без внимания, обратится, куда следует, молчать и стоять в стороне он не будет, а выйдет на передовые позиции и выскажет всё, что накипело, по полной программе. (Любая форма работы с общественным мнением, любое общественное собрание, любая возможность обратиться к народу — митинг, агитбригада, общественное зрелищное мероприятие, в котором он играет первостепенную роль как раз являются такой передовой позицией). Сейчас мы понимаем, что это как раз и является его высокой соционной миссией: не щадя своих душевных сил, активно бороться с вопиющими недостатками окружающей его объективной реальности (часто враждебно настроенной против него окружающей среды).
Он с ними воюет и как квестим (с окружающей его, враждебно настроенной средой), и как программный этик- экстраверт- аристократ, -безжалостно и беспощадно, и как стратег — полководец, и как герой — одиночка, странствующий рыцарь «без страха и упрёка». С этих же позиций он может и мстить своему обидчику. И не считает нужным (по своей суггестивной, логики отношений -б.л.5) отказываться от этого своего (законного) права на восстановления справедливость «мерой за меру». «Законного», в том смысле, что без ответа он, нанесённой ему обиды (как нарушения своих законных, субъективно — этических) прав оставить не может. А меру своей обиды он определяет сам (как субъективист) и меру компенсации морального ущерба оценивает по своему субъективному сенсорному эквиваленту — то есть, по своему проблематичному аспекту сенсорики ощущений, по своей Т.Н.С.(!) Мерой свой личной боли (аспект -б.с.4) он определяет меру нанесённой ему обиды (программный аспект этики эмоций +ч.э.1). А в результате удар попадает на всё тот же страшный канал 1-4, только теперь уже в рамках одной модели, одного (ментального) блока, разделённого двумя враждующими между собой уровнями ЭГО и СУПЕРЭГО — уровнями доминирующих (ЭГО) и вытесненных (СУПЕРЭГО) ценностей. Что и объясняет причину того внутреннего конфликта, той внутренней борьбы с самим собой, которую Гамлету в этих условиях приходится переживать. И либо подавлять эту борьбу, вытеснять и замещать причинённую ему боль (во многих случаях именно местью), либо выплёскивать наружу. На повинную, или неповинную голову, — смотря по тому, на кого удастся переадресовать раздражение. (И если он при этом молчать не станет, это, опять же его (как эмоционального этика) право: человек имеет право жить в удобном и естественном для себя психологическом режиме, ограниченным (ради общего блага) рамками общепринятых социальных нормативов.) У Гамлета эта нормативная ориентация связан «контактной», ролевой функцией, с нормативным аспектом деловой логики, логики действий (+ч.л.). И каковы бы ни были его истинные чувства и истинные размеры его субъективной оценки нанесённых ему обид, он свои чувства будет сдерживать в интересах деловой (рабочей, служебной) , практической, экологической целесообразности. Отсюда девиз: «Выдержка прежде всего», который так же вписывается в его программу максимум «Выживать достойно». А значит и для ответного удара ( для восстановления справедливости) нужно находить самые оптимальные и самые достойные из всех возможных условия. Понятие «суд чести» (а тем более привлечение внимания общественности к этому) в самом широком (правовом и правовом) смысле этого подходящим средством и методом, подходящим условием и формой. (Этим объясняются и правовые формы борьбы со своими политическими противниками и общественные судебные процессы, на которых он обвиняет и (по высшей мере) осуждает «виноватых».) К этому же разряду методов относятся и дуэли, и поединки. И общественные «суды чести», и общественно политический массовый террор, и всевозможные ритуалы наказаний с зачтением вины и перечислением всех нанесённых обид. (И скрытые формы возмездия (в виде заговоров, переворотов, «тайного» устранения тиранов, исторически себя не всегда (или не очень эффективно) оправдывающие), — также занимают место в этом ряду.)
Деловые отношения с Джеком Гамлету на первый взгляд никаких опасений не внушают. (Удобные деловые и этические контакты на начальном этапе: контактная деловая логика (±ч.л., канал 1-3 и наблюдательная и суггестивная корпоративная этика (±б.э., канал 7-5) позволяют им легко и быстро установить близкие и доверительные (дружеские или деловые) отношения.)
И сам Джек ( как деловой логик- демократ — эмотивист и позитивист) производит на Гамлета приятное впечатление отзывчивого, доброжелательного человека. неунывающего оптимиста, неутомимого труженика, ставящего превыше всего интересы дела и интересы команды. Правда иногда он кажется Гамлету слишком отзывчивым, простоватым, смешливым, доверчивым, чудаковатым, так что со временем Гамлет начинает замечать, что ему (Джеку) не хватает, строгости, чёткости, принципиальности, чувства высокой ответственности — то есть всех тех, необходимых деловому партнёру качеств, которые вызывают у Гамлета наибольшее уважение, доверие и позволяют чувствовать себя защищённым.
А кроме того, Гамлет, отлично разбирающийся во всех ролевых «лицедействах» своих партнёров, начинает замечать, что под маской «простачка — скомороха», которую Джек практически не снимает, когда взаимодействует по своей альтернативно ролевой этике эмоций(-ч.э.3), скрывается какая — то другая, более опасная сущность, которая пугает и настораживает Гамлета именно своей стабильной «скоморошеской» маскировкой: «Если там, в душе, всё так чисто, честно и непритязательно, как кажется на первый взгляд, зачем «включать дурака» на каждом шагу? Зачем прикрывать свои поступки маской простачка, который только вчера родился и не знает, как надо поступать в каждом, конкретном случае, когда требуется возвращать долги, делать взносы (вносить свой материальный вклад в какое — то общее дело), справедливо распределять права, обязанности и доходы?» Ответ один: только для того, чтобы не допустить справедливого распределения доходов, прав, обязанностей, нагрузок социальных и материальных благ. А маска «простачка» для того и нужна, чтобы списать всё это не правовое распределение на «неведенье», «глупость» и «простоту» (которая хуже воровства), — а кто- то за эти свойства должен расплачиваться (своим благополучием). И хотя бытовое благополучие для Гамлета не самая высокая ценность, вопрос этических манипуляций, прикрывающих не правовые поступки, опасное лживое и лицемерное поведение его делового партнёра, Джека, продолжает его по — прежнему беспокоить. Сталкиваясь с очередной несправедливостью, Гамлет начинает возмущаться, строго выговаривает партнёру и тут же замечает, что все его возмущение преспокойно поглощается «маской дурака», которая при этом продолжает оставаться на лице Джека, никоим образом на неё не влияют, страданием, угрызением совести не искажают её, чувством вины не пронизывают. Маска работает как броня, скрывающая все чувства Джека, несмотря на то, что Гамлет (а уж в этом — то о уверен) очень болезненно их ранит. (То есть, привычное болевое воздействие, которое оказывается на других, здесь никакой обратной реакцией не проявляется.) Возникает вопрос: а чего ради партнёр терпит все эти страдания, ради чего приносятся эти жертвы? И нехитрый логический анализ приводит к Гамлета к мысли о том, что все эти жертвы, которые (кроме страданий) включают в себя и честь, и чувство ответственности за свою репутацию и своё доброе имя, доверие и уважение деловых партнёров, товарищей, членов команды, — всё это ставится под удар, исключительно ради выгоды, исключительно ради денег. А сама маска «святой простоты» как раз и является одним из «почти честных способов» их отъёма.
Сталкиваясь с нелицеприятным поступком Джека, Гамлет из него тайны делать не будет: если не он виноват, не ему и бояться огласки.
Гамлету свойственно наказывать «врагов» общественным обличением. Каждому, уличённому во лжи и злоумышленнику, должно быть назначено адекватное наказание (и это — самое мягкое, что он может позволить себе в таком случае). И хоть времена рыцарских поединков уже миновали, но заклеймить позором предателя, бросить ему в лицо обвинение, как «перчатку», приклеить «ярлык», от которого не отмоешься, Гамлет всегда сумеет.(Для этого все эпохи сгодятся.)
8.Способность переводить дружеские отношения в деловые (трансформация отношений, взаимодействие логика с этиком)
Гамлета (как и любого этика) глубоко шокирует способность Джека переводить дружеские отношения в деловые. Ужасает и возмущает готовность любую дружескую услугу поставить на поток и использовать друга, как «лоха», который, якобы, и не догадывается, что его пытаются эксплуатировать, а его отзывчивостью на чужую беду, дружеским участием — манипулировать. Гамлет возмущает тот факт, что Джек, мало того, что пытается считать других глупее себя, так ещё и унижает их такими беззастенчиво — прагматичными предложениями, выдвигая их в своей обычной, простоватой манере, — под «маской глупости».
Приехавшая из Прибалтики в Питер приятельница — Джек вызвонила свою давнюю знакомую — ЭИЭ, Гамлета, (оторвала её от работы над диссертацией) и предложила ей около полудня встретиться в центре города в подземном переходе метро.(«А то, — когда я ещё буду в Питере! Приезжай, посидим где — нибудь поговорим.») Ну, дружеские связи — святые связи. ЭИЭ, Гамлет меняет свои планы на день, бросает работу (ради такого случая) и приезжает в назначенное время в метро. Там они и «посидели», и «поговорили» — её приятельница — Джек и она. А потом подошла ещё одна дама, Джек представила её как сестру и сообщила о своих планах на ближайшие два — три часа: посетить Эрмитаж, посмотреть «Малых Голландцев» — она про них что- то слышала. Гамлету стало обидно: ради этого она бросила все дела и приехала через весь город на встречу? Она заявила о своём желании тоже пойти в Эрмитаж. «А, ну давай, — мы тебе билет купим.» — согласилась Джек. — Ты же вроде, когда — то на искусствоведа училась». «Я и сейчас им работаю!»- напомнила Гамлет устроила им великолепную экскурсию по Эрмитажу. Подруга — Джек была полном восторге. После экскурсии пригласила обеих дам посидеть в кафе (которое при ближайшем оказалось «Макдональдсом») и там ей пришла в голову гениальная мысль: «Слушай, а давай мы так сделаем, — обратилась она к ЭИЭ, Гамлету, — я буду приезжать к тебе с друзьями на выходные… Ну, останавливаться мы в гостинице будем. Ты нас будешь по городу, по музеям водить, вот такие экскурсии устраивать, а мы тебя будем в кафе кормить. Идёт?». ЭИЭ, Гамлет молча расплатилась за свой гамбургер, обернулась к своей (теперь уже бывшей) подруге: «Ты хоть, в следующий раз соображай, о чём говоришь!..» И на этом все их отношения были закончены. (Как она потом говорила: «Душа в пятки ушла, когда я от неё эти слова услышала, обидой, как ножом по сердцу резануло. И так больно стало…»)
Обычную для Гамлета отзывчивость на чужое горе, естественное желание помочь человеку, оказавшемуся в беде (полезным советом, или какой — то другой доброй услугой), Джек так же спешить обратить себе на пользу, не упуская случая стратегически (с прицелом на будущее), по — хозяйски (опять же, «поточным методом») всем этим распорядиться.
Пример:
Психолог ЭИЭ, Гамлет, имела неосторожность во время частной, застольной беседы, в гостях, в порядке дружеского совета дать консультацию одной из присутствующих дам (Джеку) по поводу разрешения семейного конфликта. Оставила ей свой телефон, визитку… Через два дня раздаётся звонок (звонила новая её новая знакомая- Джек). Разговор начала сразу, по — деловому: «Тут есть ещё одна женщина, которой нужна ваша помощь, ваша консультация. Срочно! Когда мы с ней сможем к вам подойти?» Слово — за слово, ЭИЭ, Гамлет поняла, что своих комиссионных эта новая знакомая (Джек) не уступит. Ну, и естественно, ей не хотелось, чтобы ею манипулировали. Она прекратила этот «не деловой» разговор и заблокировала на телефоне номер своей бывшей «знакомой».
9. Трансформация отношений, аспектов, моделей
Принято считать, что причина так называемой «бестактности» Джека целиком лежит в области его суггестивного аспекта (альтруистической, милосердной)этики отношений (+б.л.5) — в его «точке абсолютной слабости». «Слабость» как раз и проявляется в том, что Джек не может отказать себе в удовольствии быть щедрым за счёт чужой щедрости. Поэтому каждого друга (каждого симпатизирующего ему доброжелателя) может рассматривать как возможного спонсора его будущих благодеяний. А поскольку о размерах и нормах этих благодеяний ему договариваться как — то «неудобно»: мало ли сколько может стоить такая услуга, мало ли кому и в каком объёме она понадобиться, мало ли когда и с какой целью придётся её задействовать, он считает возможным манипулировать потенциальным «дарителем».
Таким образом мы видим, что так называемая «слабость» является одним из способов манипулятивной, этической реализации его альтернативной деловой логики, в ракурсе которой вся окружая его среда представляет собой материальный объект, доступный для манипуляций, с которым можно совершать реальную или мнимую работу — как, например, «работу в удовольствие», которую можно и работой не считать (потому, что удовольствие доставляет и с ним совмещается), но которая , тем не менее, созидает материальные ценности, которые можно выгодно «загнать», или с моральной (или материальной) выгодой распределить их в обществе (и заработать этим репутацию доброго, отзывчивого человека). Посредством этой же системой двойных этических стандартов можно таким альтернативным способом безгранично расширить сферу целевой прагматичной реализации программного аспекта деловой логики Джека (-ч.л.), поскольку безотказностью людей, побуждаемых этическими стимулами, можно пользоваться до бесконечности: пока силы и желание делать добро у них не иссякнут. Для этого как раз и нужна Джеку маска «непробиваемого простака», который знать не знает, ведать не ведает, что реальный энергетический и силовой потенциал у человека имеет (обусловленные его реальными экологическими условиями и физическими возможностями) границы. И никакие, открывающие у него второе дыхание, этические и духовно — нравственные посылы («Спешите делать добро) этих границ объективно не расширят, хотя субъективно человек, конечно, будет стараться работать на износ. (Как же не работать, когда его побуждают такими максималистичными глобально позитивными стимулами!)
Модель ЛИЭ, Джека великолепно подходит для такой альтернативной эксплуатации чужого (мнимо — наёмного) труда, при котором человек знать не знает, что его, оказывается, «подрядили», но при этом в навязываемой ему «игре» выполняет роль «щедрого дарителя» («реального жертвователя»), «реального исполнителя» («реального альтруиста»), и «щедрого спонсора» (при бартерном обмене «мнимо — реальными» услугами). Всю эту потенциальную рабочую силу Джек с лёгкостью находит вокруг себя (в огромном количестве), благодаря своей способности легко и быстро располагать к себе людей. В связи с чем он также обладает способностью делать бизнес буквально «из ничего» (на то она и альтернативная деловая логика!), «делать деньги» буквально «из воздуха» и находить их буквально у себя «под ногами» (наклонись, подними и вот они уже у тебя в руках!). А вот для этого как раз и нужно «снизойти» до своей рабочей силы, рассматривая всех людей как потенциальных работников. А для этого всего лишь и нужно ТРАНСФОРМИРОВАТЬ ДРУЖЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ДЕЛОВЫЕ, стереть границы между деловыми и дружескими отношении, размыть эти границы в веселье, размочить в вине и так далее…
А дальше всё делается очень просто:
Пользуясь своей эмотивностью («маскою» наивного, но доброжелательного «простака»), Джек эмоционально, как бы «под настроение», просто вытягивает добрую услугу» у случайного «реального альтруиста», раскручивает его «по полной программе», пользуясь удобным моментом (+б.и.2), его благорасположением и отзывчивостью. Одновременно с этим, его программная альтернативная деловая логика (-ч.л.1) подсказывает ему (Джеку) альтернативную идею удобного и выгодного бартерного обмена всех этих импровизированных благ. Как только эта идея приходит к нему в голову, он начинает чувствовать себя «преступником», безалаберно растрачивающим ценные дары, вместо того, чтобы целенаправленно их использовать «на благо общества». Начинает чувствовать себя «старателем», попавшем на золотую жилу и промывающим в потоке золотой песок. Но теперь уже к каждой «песчинке» он относится трепетно, бережно и ревностно (иногда даже скрупулёзно мелочно) следя за тем, чтобы ни одна, имеющая реальную (материальную) ценность услуга не прошла мимо его рук, не попала на сторону. (Потому, что будучи выполненной, она становится ценной теперь уже там, что само время, затраченное на её исполнение — тоже денег стоит). Джек выгодно умеет торговать чужим временем, занимая его для своих «нужд» в достаточном и необходимом для него количестве. Умеет держать человека в сфере общения ровно столько, сколько ему нужно по времени. Это его метод дрессировки соконтактника (как творческого интуита, эмотивиста, экстраверта — стратега), при котором он, якобы не слышит того, что не располагает временем для общения не слышит, — «не слышит», что человек куда торопится, нервничает… — Джек, якобы, «не понимает» таких тонкостей, — он слишком простоват для этого. Он даже не понимает этого, когда человек ему об этом говорит открытым текстом — опять «не слышит», — «глуховат», или «рассеян»: отвлёкся на свои мысли и не слышит, а потом резко, как ударом пощёчины заканчивает, доказывая, что это тогда, когда ему нужно: потому, что не любит оставаться в проигрыше, — не любит быть тем, кого оставляют за закрытыми дверями. Подготовив человека таким образом к своим условиям отношений (к игре по своим правилам), Джек начинает опекать потенциального «реального альтруиста», поощряет его творческую активность, его щедрость и энтузиазм. И одновременно, пытается упорядочить весь производимый им поток услуг, текущий теперь уже «широкой рекой» прямо к нему (Джеку) в руки. Старается целенаправленно и прагматично отрегулировать этот «конвейер», чтобы он приносил максимум дохода и ему (как менеджеру) и «щедрому альтруисту», непосредственному созидателю всех этих благ. И уже на следующем этапе отношений (всему своё время!) присмотревшись к альтруисту и решив, что тот уже сам себя счастливил своей деятельностью, Джек считает возможным оставить его вообще без вознаграждения полагая, что эту статью расходов можно упразднить. В то время как его услуги — услуги менеджера (его хлопоты, заботы, его посредничество) должны быть достойно оплачены. После чего он, уже с абсолютной выгодой для себя, начинает «приторговывать» чужими услугами. Схема этих отношений проста: побуждаемый позитивными стимулами исполнитель (с лёгкой руки посредника и организатора этого бизнеса) считает неудобным брать плату за свои услуги: «добрые дела надо делать бесплатно». Со своей стороны, потребитель считает для себя неудобным пользоваться этой услугой бесплатно («за бесплатное бес платит»). Таким образом в выигрыше остаётся посредник, побудивший одного доброго человека оказать добрую услугу другому доброму человеку (подбирая, одного к одному, двух добрых.). Как добрый и порядочный человек, потребитель без вознаграждения оказанную ему услугу не оставит. И значит, вся благодарность будет направлена к посреднику. Который, с выгодой для себя, и дальше будет «подпитывать» исполнителя виртуальными идейно — позитивными стимулами: благодарными отзывами, устными поощрениями и ужесточающимися требованиями, переходящими в понукание: «Тобой пока довольны, но надо ещё много работать. Нельзя останавливаться на достигнутом! Работай, давай!»
Вся проблема упирается в угрызения совести: Джек понимает, что бессовестно эксплуатирует человека, но в интересах дела старается не думать об этом. Но его суггестивная «совестливая» этика отношений (+б.э.5) ему постоянно об этом напоминает. И даже заставляет испытывать такие страдания, что иногда он спонтанно разрывает отношения, оставляя услуги исполнителя абсолютно не вознаграждёнными. На какое — то время исчезает с его поля зрения, чтобы не видеть своего недавнего работника и не вспоминать, как он перед ним виноват. В этот период он вообще никакой материальной помощи (или компенсации) ему не оказывает — и материальные средства жаль на него расходовать, и в глаза ему смотреть неудобно: ничего, кроме упрёка, пробуждающего чувство вины, он там не ожидает увидеть. (Ощущение вины для деклатима — это всегда болезненный процесс, потому что начинается внутренняя борьба с самим собой, внутренний конфликт, внутреннее расширение противоборствующих точек зрения, антагонистичных позиций и информационных полей… И деклатимная модель, с её компактными (стремящимися к сближению и сокращению) пространственно — временными связями (+б.и., +б.с.) и ориентированная на внутреннюю сплочённость человека (как объекта) в самом себе, очень болезненно реагирует на такие расширения (в отличие от квестимной, которая может разлить свои страдания неимоверно далеко (+ч.э.) и даже получить от этого удовольствие, разыгравшись в жанре классической трагедии.) Так, что Джеку (если он не хочет и дальше усугублять внутренний конфликт), приходится когда — нибудь выходить на открытые деловые отношения, которые он и старается (теперь уже легально) организовать на максимально выгодных для себя условиях (как, например, несколько часов работы в музее приравнять к цене одного гамбургера).
Когда же он решается обсудить этот вопрос с непосредственным исполнителем (хотя бы для того, чтобы не потерять его расположение со всеми вытекающими отсюда последствиями), поток услуг иссякает, человек обижается и разрывает с Джеком все отношения.
И это понятно: кому приятно чувствовать себя поставленным к конвейеру объектом манипуляций? — «рабочей единицей», марионеткой в чужих руках. Кому приятно чувствовать себя заложником мнимой дружбы? Получается: «без меня меня женили», да ещё и произвели в рабы! (Гамлет, например, при таких условиях из свободного человека моментально становится «чёрным рабом», «шестёркой» у такого «псевдо — друга». Особенно, когда все эти дружеские поручения сопровождаются наглыми понуканиями («Ладно, иди, давай работай!») и подаются по наглой простоте, под маской «дурака», который оказывается не знает, что друзей нельзя эксплуатировать, нельзя доверием их злоупотреблять, нельзя обращаться с ними как со слугами, нельзя их производить в рабы.)
Спрашивается, а откуда такое высокомерие у демократичного Джека? В данном случае от витального блока, который (как у всех демократов) составляется из аристократичных аспектов: потеряв самоконтроль, Джек ведёт себя, как наглый барин. Высокомерие обусловлено также признаком деклатимности и наличием в модели авторитарно — аристократичных аспектов иерархической логики соотношений (+б.л.) и «этики морального превосходства», иерархической этики отношений (+б.л.) — субъективно — идеалистической («розово очковой»), которая, в силу этого субъективного идеализма, становится МНИМО — РЕАЛЬНОЙ, МНИМО — АЛЬТРУИСТИЧНСКОЙ и «мнимо — милосердной». (Поскольку и милосердие в ракурсе этих деспотично — иерархических отношений оказывается мнимым, СОМНИТЕЛЬНЫМ: для кого — то этот «мнимый идеалист» милосерден, а для «чёрного раба» (поставленного «мнимым идеалистом» к конвейеру), производящего реальные ценности (самовольно распределяемые «милосердным идеалистом»), — деспотичен.) А в результате получается закрытая самодостаточная система, построенная на манипуляции мнимо- реальными понятиями, объектами и отношениями. Допустимая только в том случае, если манипулятор, как хамелеон меняет маскировочную «окраску», как карта — Джокер, меняет масть и маску: только что был другом, а теперь стал реальным господином и уже помыкает. Да, на «голубом глазу», «включая дурака на всю катушку», — но ведь помыкает! И получает реальный и материальный результат. А по сути, — это всего лишь одна из областей самореализации АЛЬТЕРНАТИВНОЙ деловой логики Джека, выручающая его всякий раз, когда возникает необходимость найти новые резервы перевести новых, случайных друзей в разряд новых, спонтанных работников, или новых, добровольно — принудительных спонсоров для разработки новых проектов и получения новой прибыли. СПОНТАННАЯ (интуитивно просчитанная по времени) ТРАНСФОРМАЦИЯ АСПЕКТОВ ОТНОШЕНИЙ ИЗ ДРУЖЕСКИХ В ДЕЛОВЫЕ (И НАОБОРОТ), трансформация аспектов моделей (в частности суггестивной этики отношений, с её «милосердно» размытыми границами разделения добра и зла) позволяет Джеку разрабатывать самые «оптимальные, самые «щадящие», — САМЫЕ ОБТЕКАЕМЫЕ (самые перспективные и самые удобные для будущих манипуляций) формы вербовки рабочих кадров.
— Это значит, что каждый может стать спонтанным рабом Джека, — объектом его спонтанных этических манипуляций… Разве не так?..
— … Это значит, что Джеку надо почаще отказывать, чаще говорить «нет», но это не всегда получается даже у Драйзера…
10.Альтруизм развращает потребителя
В рамках поверки (нормативного уровня) самооценки Гамлету всегда интересно знать, во что и во сколько человек себя оценивает. С этой целью ЭИЭ может предложить попавшему в беду человеку невыгодные условия (работы, существования, проживания). (Если согласится, можно будет унижать его и дальше. А потом и вовсе предложить в качестве раба кому — нибудь на сколь угодно долгий срок.)
Наживаться на себе ЭИЭ (Гамлет) не позволяет и осуждает тех, кто развращает других доступностью и дешевизной оказываемых услуг, сбивает цены на рынке и ставит под удар интересы собратьев по цеху. К таким «добрячкам» ЭИЭ и сам подступает с обвинениями: «Добреньким хочешь быть за чужой счёт? А о нас ты подумал?» Таких добрых и уступчивых он рассматривает как предателей общественных и профессиональных интересов и сам их, в конечном счёте, пристраивает в «рабство». («Хочешь поработать задаром, поступай в рабство и будь рабом. А другим их хлеб насущный зарабатывать не мешай.!»)
О том, как альтруизм развращает потребителя бесплатных услуг, ЭИЭ (Гамлет) знает и по себе: привыкнув получать какие — то услуги задаром, он уже за аналогичную работу отказывается платить.
Так, например, в одном музыкальном коллективе, которым руководил ЭИЭ, Гамлет, сложилась традиция: аккомпаниатор — пианист (концертмейстер) должен был работать бесплатно. Почему? — потому, что до этого в коллективе уже был пианист, который два года работал не за деньги, а исключительно «за спасибо» и из любви к искусству. Потеряв его (по глупой случайности), руководитель ЭИЭ решил приостановить работу в коллективе до тех пор, пока ещё одного такого же не найдёт. И, как ни странно, желающие работать в этом коллективе бесплатно всё же находились. Но уровень их профессионализма его не устраивал. Ему предлагали взять на работу хорошего, опытного музыканта и организовать для него (выбить у спонсоров) нормальную ставку (такую же, как и у всех остальных членов коллектива). Но на это уже руководитель — ЭИЭ не соглашался: «Если предыдущий пианист мог два года на высочайшем профессиональном уровне работать бесплатно, то почему эти могут? Никому и ничего я «пробивать» не буду! — упрямо заявлял он. — Если они любят музыку, пусть хорошо работают на моих условиях!» И только тогда, когда коллектив уже из — за этих простоев стал распадаться и терять хороших исполнителей, ЭИЭ всё же решил наконец уступить обстоятельствам и согласился оплачивать работу аккомпаниатора.
Гамлет «за просто так» систематически выполнять работу не будет ( и потому, что не хочет прослыть «лохом» и стать жертвой чьей — то алчности), но, прежде всего потому, что считает это несправедливым по отношению к тем, кто за такую же работу платит. (По своей суггестивной логике соотношений он считает, что порядок справедливой оплаты (равно как и справедливого возмездия или наказания) должен быть одинаковым для всех — мера за меру, награда за услугу, наказание за обиду. (Позицию «услуга за услугу» не считает справедливой: если оплата не всегда бывает эквивалентной, зачем поощрять в людях алчность?) Поэтому и дружеские услуги альтруистов — доброхотов рассматривает как опасную, развращающую общество тенденцию, которую лично сам не желает поддерживать. Иногда (в целях пресечения подобных предложений) и сам рассказывает, как резко осадил возмутительно наглого предпринимателя, который посмел предложить ему поработать бесплатно. «Я ему сказал: » Нет, это вы меня с кем — то путаете! Я свой труд высоко ценю и даром услуг никому не оказываю. Хотите — платите столько же, сколько и все…» И тут же, оказывая предпочтение общественно — полезному труду (в пику бесплатной работе на частных лиц), начинает рассказывать, как принимал участие в недавнем субботнике и вместе с соседями по дому красил ограду во дворе. Или как участвовал в благотворительной акции по сбору средств (или крови) в пользу больных детей. Но одно дело помочь детям, сиротам, другое — платежеспособным, но прижимистым «господам», наживающимся на чужой непрактичности.
Во второй квадре альтруистом быть опасно. Если очень хочется сделать доброе дело, его необходимо организовать в форме общественного почина, необязательно массового. Тогда уже и ЭИЭ, Гамлет его поддержит и к нему примкнёт, а заодно уже и возглавит, и организует его как «свой». В противном случае, может и зарубить инициативу на корню. (Начнёт оспаривать целесообразность этой инициативы, представит её как неоправданную или неосмотрительную уступку ( услугу, акцию), которая может иметь негативные последствия для остальных: «Почему мы этому помогаем, а тому — нет? Тогда надо уже всем помогать!..» и т.д.)
Гамлет не уважает того, кто не уважает себя, не требует уважения к своему труду, своему мнению, авторитету, занижает самооценку и оптимальный уровень требований, отказывается от своих прав, от причитающихся льгот, от привилегированного места, занимаемого в системе. Гамлет понимает это так: что человек хочет стать жертвой. Добровольно. По каким — то одному ему понятным причинам. Ну, а если хочет стать жертвой, пусть станет! (Кого — то он этим освободит от необходимости становится жертвой по принуждению, или в силу обстоятельств.) Если он сам себя топит, ему видней, — ему лучше знать, чего он ждёт для себя в этой жизни. По распространённому во второй квадре убеждению, каждый сам виноват в своих неудачах. И тем, что перестаёт бороться за лучшее место в системе — в первую очередь.
11. Безответственность как проблема проблем
Гамлет часто судит о человеке по тому, как тот проявляет себя в творческой работе, преимущественно связанной с искусством. К собратьям по искусству Гамлет относится очень трепетно. Считает, что работа в искусстве (в музыкальном, художественном, артистическом творчестве) в принципе не может быть человеку скучна, неинтересна, коль скоро он для себя это призвание избрал. О том, что человек может прийти в искусство, в творческую работу не по призванию, Гамлет даже помыслить не может: таким просто в профессиональном коллективе делать нечего, — они «загнутся» на старте, или пожизненно подвизаясь на второстепенных «ролях», к настоящему творчеству будут иметь отношение весьма отдалённое. О человеке в творческом коллективе Гамлет может наиболее полно судить по его работе. И, соответственно, чувствовать себя с ним намного уверенней, потому что никаких «тёмных лошадок», непонятных, «не разъясненных» для него личностей среди коллег по творческой работе не существует. Он сразу видит, кто и что собой представляет: кто по чём, что по чём. В работе (от подчинённых или партнёров по сцене) требует высокого профессионализма, высокого уровня мастерства, высокой требовательности к себе и другим, великолепного знания материала (и всего, что к нему имеет отношения), высокой дисциплины, собранности, работоспособности, высокой эмоциональной и физической самоотдачи, абсолютной, жертвенной работы на износ. То есть, — всего того, что он привносит и вкладывает в работу сам. И никогда не требует больше того, что сам знает, умеет или делает. (Хотя его в этом превзойти трудно.) Людей ленивых и равнодушных в своём «цеху», в своём коллективе не терпит. Театр — это совершенно другой уровень деловых и системных отношений для Гамлета. Кто угодно может интриговать, выживать из системы, из коллектива собратьев по цеху, но только не он. В театре ему каждый человек кажется незаменимым, потому что может, умеет увидеть уникальные способности каждого. В театре он не так и борется за своё место в системе, как в любом другом коллективе (если вообще борется: «Взяли на работу, а это уже само по себе — счастье!»). И он не понимает людей, которые безответственно относятся к своим обязанностям, приходят на репетицию не подготовленными. Не понимает (не терпит и не переносит) людей безответственных, ленивых, бесчувственных, равнодушных к работе, к своим обязанностям, в своей роли (к судьбе, страданиям и переживаниям своего персонажа). По способности сочувствовать, сопереживать персонажу, — сразу видна и душа человека. А какой актёр без души? — таким в театре и делать нечего!
А к Джеку (подчинённому, или партнёру, исполнителю на равных) по всем вышеперечисленным пунктам накапливается огромное количество претензий.
При этом, конфликт опять же разворачивается в русле отношений квестимной и деклатимной модели — в ракурсе отношений Пьеро (Гамлета) и Арлекина (Джека). Для Гамлета театр — это храм (во — первых, во — вторых… в десятых.). Для Джека — это балаган, где можно легко и быстро заработать на лицедействе, на скоморошестве. А если ещё «включить дурака», позиционировать себя как простака — комика и на сцене и в жизни, — никто вообще не подкопается. Никто не поймёт шутит ли он, или всерьёз считает возможным прийти на работу не подготовленным. И тут уже Гамлет ( и как партнёр, и как руководитель) может проявлять невероятную уступчивость, выдержку, долготерпение. Долго подбирать ему различные роли, амплуа, различные нагрузки, степени ответственности и участия в общей работе. И каждый раз будет попадать на какую — то «пощёчину», неприятную неожиданность, разочарование.
В святых для него (Гамлета) драматических или трагических ролях, Джек часто не справляется со всей глубиной, ответственностью и серьёзностью роли. От избытка пафоса с ним начинают приключаться истерики. Возникает желание в самый серьёзный и трагический момент разрядить обстановку смехом. Джек не выдерживает больших нагрузок по своей нормативной инволюционной — деклатимной этике эмоций (-ч.э.3). Которая, в отличие от трагедийной, квестимной, пафосной эмоциональной программы Гамлета, к тому же и не является в его модели «областью врождённого профессионализма» (является вытесненной ценностью и располагается на «провально — антагонистическом» уровне СУПЕРЭГО. А потому часто «подводит» и самого Джека, и его коллег, не позволяя себя помногу и подолгу «эксплуатировать», да ещё в не свойственном себе трагическом амплуа. Ко всему прочему, Джек (как объективист) не выдерживает слишком большого эмоционального натиска (что иногда необходимо для роли), не выдерживает сильного накала страстей, слишком высокого (сгущённого) эмоционального пафоса — начинает испытывать сенсорный дискомфорт. А всё остальное уже происходит непроизвольно.
Вне материального стимула Джек также не очень активно выкладывается на сцене. Любая мало или плохо оплачиваемая работа его не слишком интересует. Может пообещать выполнить какую — то работу, но провалить её уже в самом начале (то есть выйти не подготовленным), если не видит для себя в этом никакого материального интереса. (Рассуждает так: если работа не оплачивается, значит это просто «игра», а к игре можно относиться не серьёзно. А то, что он при этом подводит товарищей — это уже другой вопрос, об этом он меньше всего думает, принимая их осуждение с самым невозмутимым видом, выражая этим недоумение и вопрос: «А что вы хотели? Мы же с вами несерьёзно договаривались…»
Использовать себя на бесплатных работах Джек не позволяет. Равно как и оказывать дружескую услугу без конечной (целевой) материальной заинтересованности тоже не будет. (То есть, если его услуги кому — то понадобились в качестве партнёрской помощи для прохождения кастингового отбора. Вероятность того, что он на кастинге подведёт партнёра (просто не выучит свою часть текста) очень высока. Даже, если ему создадут все условия для подготовки и даже пообещают какое — то вознаграждение, — дело всё равно будет провалено. Согласиться помочь он может (не огорчать же человека отказом!), а выполнять — нет. Просто потому, что не хочется! Гамлет, видя такое отношение к работе товарищей, осуждает ЛИЭ, Джека за это. Но основная проблема заключается в том, что человек технически, творчески «не растёт», не работает над собой, живёт прежним, студенческим капиталом: когда — то от него что — то требовали, вот это он ещё и помнит. И то, постепенно забывает, потому, что — не совершенствуется.
К чужому (особенно, быстрому) и лёгкому (как ему кажется) успеху Джек «не равнодушен» — завистлив (воспитанник Гексли). В его понимании, работа должна быть либо быстрой и лёгкой, либо вообще никакой (иначе в ней что — то принципиально неправильно организовано). К трудоёмкой, долгой и кропотливой работе Джек быстро теряет интерес. А значит и о том, чтобы совершенствоваться, повышать квалификацию в этой области не может быть и речи. Джек начинает сомневаться в правильности выбора своей профессии: работа, требующая большого расхода времени и сил кажется ему неоправданной, лишённой смысла. (На «входе» — огромные затраты усилий, а на «выходе», — что? — низкий КПД.). Иногда он самостоятельно и хаотично изобретает и пробует какие — то альтернативные методы. Результат бывает далёк от удовлетворительного. (В таком деле, как искусство, а особенно, театральное, актёрское мастерство, — очень важна преемственность традиций, хорошая академическая школа. И Гамлет, как хранитель, поборник и принципиальный последователь традиций оказывается здесь самым строгим и непримиримым судьёй: классические традиции должны быть соблюдены и альтернативными «вывертами» — спонтанными, хаотичными и непредсказуемым — заменены быть не могут. Таких сюрпризов Гамлет Джеку не прощает (особенно в академическом, высоко профессиональном коллективе.
Отсутствия стремления к самосовершенствованию в творческой работе Гамлет Джеку тоже простить не может (особенно, когда оно подменяется всякими суррогатными хитростями и подтасовками). Высокое мастерство ( в понимании Гамлета) — это чистый воды бриллиант, по которому судят о честности и порядочности человека как профессионала. В связи с этим Джек часто создаёт у Гамлета впечатление случайного человека в коллективе. И вроде, мельтешит «везде и во всём» («и швец, и жнец, и на дуде игрец»), и вроде, — нигде и никак толком себя не проявляет: никакое ответственное дело ему поручить нельзя — провалит! И вообще, — какой- то он странный и противоположный тому, что должно быть: в антракте — шутит, смеётся, «валяет дурака». Выходит на сцену, — «деревянный»! От былого мастерства не остаётся даже воспоминаний. Что с ним делать таким артистичным и живым в нерабочее время — непонятно! А о том, что Джек приходит на работу в театр, как в клуб, Гамлет начинает догадываться очень не скоро. Ему даже в голову не приходит об этом подумать. А отказываться от него, Джека, — тоже нельзя: такие комики редки. В конечном счёте, в творческом коллективе Джек ставит себя положение человека, делающего одолжение своим участием в работе. То есть, работает по принципу: «принимай, что дают». А потом и вовсе начинаются парадоксы: вне сцены он играет шута — скомороха, а на сцене у него (даже за деньги) неожиданно пропадает желание играть. (Устаёт нормативная функция работать («пахать» по чёрному) в режиме программной. О других, более серьёзных ролях и говорить нечего: Гамлет пытается дать ему ещё более интересную (но и сложную) работу, получается ещё хуже: проваливается с треском, но воспринимает это с прежней невозмутимостью — игра, есть игра, а в игре всякое бывает.). Со временем прежний эмоциональный энтузиазм Джека (-ч.э.3) сменяется общей усталостью, сонливостью, заторможенными реакциями, апатией. Простейшая задача требует неимоверных усилий, запасы которых уже на исходе. (Доходит уже до того, что (в оперном жанре, например) нет сил диафрагму держать (и это у молодого, тридцатипятилетнего певца!) Нет сил даже одну ноту в среднем регистре в оптимальном тонусе взять! — всё спускается на «авось!).В такой период вся самая интересная и самая ответственная работа в коллективе проходит как бы мимо него, «по касательной». Во всём остальном он, тем не менее, остаётся в курсе событий, — в курсе выгодных гастрольных поездок, раздачи премиальных и так далее… Когда дело касается «раздачи слонов», он на какое — то время приходит в тонус. (В это же время может перейти на административную работу продюсера, менеджера, агента. Начинает эксплуатировать своих вчерашних собратьев по цеху, устраивая им «левые» (и совершенно провальные) выступления, где — то в клубной глубинке, в колхозных «сараях».) Гамлет от всего этого — от такого отношения к делу, к искусству — страдает неимоверно. Но он при любом зрителе выкладывается по полной: зритель не должен страдать от сложных условий работы артиста. Обидно только то, что Джек и это всё принимает с невозмутимым видом — на «ха — ха!»)
Разумеется, к великим исполнителям — ЛИЭ, Джекам, — всё это отношения не имеет: там сила призвания от работы (и от высокого чувства ответственности) не отпускает. Человек творит чудеса и пользуется заслуженным успехом восторженных зрителей, заслуженным уважением и любовью товарищей. Но эти редкие исключения только подтверждают правило: возможности нормативной ролевой этики эмоций Джека (-ч.э.3) весьма ограничены и зависят от многих субъективных факторов, связанных с аспектом сенсорики ощущений и объективной, целевой направленностью его программной деловой логики (-ч.л.1).
12.Гамлет в альтернативной системе деклатимной этики эмоций (- ч.э.)
В фиглярском («джековском») балагане, в альтернативной системе деклатимной этики эмоций, настроенной на примитивно — рыночное восприятие, Гамлету работать трудно, но приходится. В театрах, организованных по «низко — понятийному кругу внимания» — по методу примитивной балаганной «агитки» и высокую трагедию приходится играть через «балаган». (Как это, например, было сделано в театре «Сатирикон» (в 1996 году) в постановке трагедии Шекспира «Ричард III», Константином Райкиным (ЛСИ, Максим), который был и режиссёром- постановщиком и исполнителем главной роли, которую всю разыграл через балаганную маску «Петрушки». Соответственно, вся трагедия превратилась в балаганную «агитку», восстающую против некоего абстрактного деспотизма как такового. «Муза трагедии» квестимной модели — аспект эволюционной «гамлетовской» аристократической этики эмоций (+ч.э.) — в таких интерпретациях подменяется «музой (площадной, балаганной) комедии» — деклатимной инволюционной демократичной этикой эмоций (-ч.э.). Деклатимам — позитивистам (в частности, ЛИЭ, Джеку, ЛСИ, Максиму, ЭСЭ Гюго (у которого этот аспект является программным (-ч.э.1) в таких интерпретациях удобно работать. Но «высокий (элитный, аристократичный» трагик» -Гамлет длительный период времени в таком режиме работать не может. Просто потому, что на этом «творческом пути» теряет возможность реализовать свою этическую программу (+ч.э.1), ощущает себя по отношению к ней предателем, понимает, что «низко пал» (из дворцовых декораций перешёл на рыночную площадь в ярмарочный балаган), чувствует, что сам превращается в скомороха. Модель его ТИМа, квестимная модель, побуждаемая его эволюционной этической эмоциональной программой, заставляет его отказаться от несвойственного для него амплуа — глумливого, балаганного лицедейства, при котором он мало чем отличается от рыночного дурачка, сидящего рядом на площади. Когда Гамлет понимает, что работа в такой системе — это не просто предательство идеалов его души, его музы, но и предательство идеалов тех возвышенных образов и персонажей, с которыми он уже как артист сроднился душой и страдания которых он принимает, как свои. И этого он себе точно простить не может, потому что все они уже — его семья, они наполняют его духовный и творческий мир, они являются смыслом го существования. А он является единственной их возможностью рассказать о них людям правду в столь любимом для Гамлета жанре исторической, героической (высокой) трагедии. Уйди он со сцены, некому будет публике рассказать настоящую правду и про принца Датского Гамлета, и про того же многострадального короля Ричарда III. Уйдёт он со сцены, в памяти у народа останется один только глупый, фиглярский балаган, по нему и по его фальшивым трактовкам люди будут превратно судить об истории. И эти превратные мнения передадут будущим поколениям (как уже много раз происходило в истории театра, в истории мировой культуры и в истории вообще: образ реального и положительного во всех отношениях исторического лица, представленный (в политических целях) искажённым «балаганными агитками» ) таким же искажённым оставался в памяти и вместе со всеми искажениями переходил в исторические летописи, в памятники литературы и культуры тех времён. Искажёнными существуют и по сей день, несмотря на все усилия историков реабилитировать этот персонаж. Этот же искажённый образ — хотя бы всё того же короля Ричарда, которого, несмотря на все усилия современных историков теперь уже невозможно реабилитировать (с «легкой руки» всех предыдущих «балаганов», включая и шекспировскую интерпретацию, на них основанную) — этот несправедливо поруганный образ теперь уже неизбежно унесут в далёкое светлое будущее, привнося туда и глумливую ложь, сфабрикованную на «балаганах» и растиражированную в далёком и тёмном прошлом. А вот этого Гамлет как идеологический курьер, отвечающий за качество и историческую достоверность передаваемой в будущее информации, уже допустить никак не может. Бумага может потерпеть любую фальшь и любое искажение истины, но не его, Гамлета, творческая интуиция, не его чувства и не его душа.
