ЗИММЕЛЬ

ЗИММЕЛЬ (Simmel) Георг (1858-1918) — немецкий социолог и философ, культуролог. Основоположник формальной школы (см.) в социологии, представитель поздней философии жизни. Окончил философский факультет Берлинского университета. С 1901 — экстраординарный профессор Берлинского, лишь с 1914 — профессор Страсбургского университетов (в 1908 М. Вебер предлагал З. на должность профессора в

Гейдельберге, но министерство было против; в 1915 Риккерт пытался пригласить его в Гейдельберг, но вновь тщетно). В разные периоды жизни З. испытал влияние идей Э. Кассирера и А. Бергсона. В круг его общения входили также Э. Трельч, С. Георге, П. Эрнст, Р.М. Рильке и мн. другие. У него учились Блох (см.) и Лукач (см.), его влияние испытали Визе (см.), А. Фиркард, Плеснер (см.). А. Смолл (см.) и Р. Парк много сделали для распространения его идей в Америке, а Хоманс (см.) и Козер (см.) видели в нем своего предтечу. При жизни получили известность прежде всего его социологические идеи, но вскоре и они во многом были забыты.

Осознание значимости З. как философа произошло значительно позже, чему способствовало (кроме всего прочего) и его самоопределение как социолога. В последнее время наблюдается ренессанс его и социологических, и культурологических идей. З. перестает восприниматься «забытым» социологом (философом): наследие З. обширно, но сложно поддается тематизации и дисциплинарной рубрикации, что во многом связано и со спецификой его эссеистического стиля письма. Автор многочисленных работ (30 книг, 25 из которых было опубликовано при жизни): «Социальная дифференциация» (1890); «Введение в моральную науку» (1892-1893); «Философия денег» (1900); «Кант» (1904); «Социология» (1908); «Основные проблемы философии» (1910); «Философская культура» (1911); «Рембрант» (1916); «Созерцание жизни» (1918) и др.

Не проста творческая эволюция З.

Выделяют, как правило, три этапа развития его идей: ранний социологический, который в целом можно охарактеризовать как натуралистический; неокантианский — период философского обоснования его концепции социологии; период философии жизни (в основном философский). Иногда указывается возможность перехода к четвертой фазе творчества (философии и социологии действия), наметившийся в 1917.

Однако представляется возможным и целостный взгляд на его наследие, пронизанное сквозными темами формы, жизни и культуры, отмеченное переплетением философского, социологического и культурологического ракурсов подхода к большинству анализируемых проблем. Из тезиса о ценностях как находящихся по ту сторону каузальности, З. продуцировал идею деятельности гуманитария как «трансцендентального формотворчества», осуществляющегося личностью с ее априорно заданным способом видения. Формы видения организуют различные возможные «миры» культуры (религия, искусство, философия, наука и др.), со своей внутренней уникальной «логикой». В третий период творчества З. переинтерпретировал этот круг идей, исходя из тезиса о жизни как реализуемой в самоограничении посредством ею же самою создаваемых форм. Если на витальном уровне граница жизни полагается смертью, которую первая несет в себе самой (чем индивидуальнее человеческая личность, тем больше умирает вместе с индивидом, который оказывается более «способным к смерти»), то на более высоком уровне жизнь превозмогает себя саму, порождая формы культуры.

Жизнь «трансцендирует» в «повороте оси» свой собственный процесс, вычленяя из себя содержание «большее, чем жизнь», становясь «более жизнью». Формы, будучи порождены жизнью, противостоят ей в ее изменчивости как устойчивые образования, стремясь к максимальной собственной автономии. Со временем порожденные жизнью формы начинают, окостеневая, «давить» жизнь, которая стремится их, несмотря на инерциональность и сопротивление последних, заменить другими, более адекватными формами.

Таким образом, культура постоянно «культивирует», пролагая «путь души к себе самой».

Этот бесконечный процесс смены форм порождает постоянные конфликты (идея, подхваченная и развитая Козером в социологии конфликта) и антиномичность содержания и формы, субъективности и объективности, духа и души (а в конечном счете — культуры и жизни). Неизбывность конфликтов и антиномий порождает «трагедию культуры». Однако конфликты обеспечивают и новые формы единения людей. В качестве характеристики современного общества З. отмечает борьбу жизни против принципа формы как такового, т.е. против культуры вообще. Давление форм развитой «современной культуры» отчуждает человека от жизни, и единственным средством регуляции поведения оказывается индивидуальный поиск личностной идентичности и ее выражение в субъективной культуре.

Дух, опредметившись, начинает противостоять душе. Противостоять этому можно только через взращивание индивидуальной жизни на основе «индивидуального» нравственного закона.

Таким образом, если у Маркса (см.) человек отчуждается от «родовой сущности», возврат к которой возможен только через устранение отчуждения, то З. переворачивает отношение — отчуждение создает соответствующего времени человека, способствует его индивидуализации. В своей версии формальной социологии З. — в отличие от Визе или Тенниса (см.) — не делал радикального шага к абсолютизации принципа формы перед содержанием, а наоборот, пытался «согласовать» их как универсальный способ воплощения с изменчивостью целей, мотивов и побуждений, образующих «содержание» (и более того, оспаривал в конце жизни сам принцип формы). Отсюда наличие у З. наряду с «чистой» социологией, задачами которой является типология и анализ форм, «философской» социологии, прослеживающей исторические судьбы этих форм в их социокультурной конкретике, т.е. их инверсии. Кроме того, им выделялась «общая» социология, занимающаяся конкретикой данности.

Общество понимается З. как совокупность форм, организующих социальную жизнь, и как совокупность складывающихся связей людей. Оно характеризует взаимодействие людей прежде всего в аспекте оказываемых взаимовлияний и взаимоопределений, выражает их обобществленное бытие как форм, в которых индивиды на основе пересекающихся и совпадающих интересов образуют некоторые единства. Последние и являются собственно предметом социологии. Бытие — обществом (а не общество как объемлющая форма, которую З. в конечном итоге исключает из своего анализа), ориентирует на взаимоотношение индивидов.

Однако поскольку индивидуальное недоступно «понятию», постольку необходимо выявление априорных форм созерцания, вводящих представления о типической значимости и сопряженности с другими. Отсюда концепция понимания З., предполагающая «наложение» понимания мотивов и объективных значений, выкристаллизовывающихся через воссоздание в себе актов, позволяющих «войти в душу» другого, т.е. актов трансцендирования за собственные пределы. Понимание как отношение одного духа к другому — основное событие человеческой жизни, постоянно дополняемое актами самосознания, обеспечивающими знание себя как другого. Схватывая в понимании другого как тип, мы сами индивидуализируем его, приписывая ему уникальные свойства, часто не имеющие ничего общего с действительностью.

Тем самым мы никогда не редуцируем полностью индивидуальное к социальному как типизированному, но без него не можем «понять» это индивидуальное. В самосознании же мы пытаемся типизировать собственную уникальную индивидуальность. История разворачивается как закономерность, отмечает З., но это закономерности индивидуального («случая», «судьбы»), внутри сложившихся форм или в их смене. Человек существует в нескольких культурных мирах, он задается (определяется) ими, но и ни каким-либо одним из них. В рефлексии понимающий субъект движется между мирами, но сохраняет их противоположенности как разные возможности, научаясь обращаться с ними. Проблему здесь, по З., надо скорее видеть, чем разрешать. Сам З. в совершенстве владел этим искусством, что дало основание Хабермасу (см.) оценить З. как непревзойденного «диагноста», увидевшего в начале 20 в. проблемы, с которыми человечество продолжает сталкиваться и в конце прошлого века.

В.Л. Абушенко