Сказка про Машу и сеновал
Маша и сеновал.
Жила как-то раз в одном селе девушка Маша, и вроде ничем она от других девушек села не отличалась. Ну, разве что, посимпотичнее чуть-чуть была, да голосок у нее был позвончее, а в остальном — такая же, как все. Хотя, было все-таки у нее еще одно маленькое отличие от других. Ну никто не мог затащить ее на сеновал. Кому-то она отказывала сразу же, как только парень заговаривал о сеновале, с более удачливыми она даже заходила на этот самый сеновал, но потом придумывала глупое оправдание, чтобы уйти, или просто сбегала, залившись диким хохотом и без всяких оправданий. А потом Маша рассказывала ужасно смешные, но никак не соответствующие реальности истории о тех парнях, кто звал ее на сеновал. Из-за этого парни начали ее побаиваться и перестали звать ее на сеновал, даже несмотря на то, что она была явно посимпотичнее своих подружек, да и голосок был у нее позвончее…
Один раз, когда Маша пошла в магазин за продуктами ей по дороге встретился один из соседских парней, Михаил. "Фу, опять он так смотрит на меня. Интересно, что ему надо?" Однако же этот взгляд ни капельки не был отвратителен Маше, более того, она даже начала к нему привыкать, потому что Миша уже давно начал так посматривать на нее… А один раз, где-то неделю назад, он даже подарил ей цветы. Просто так, без повода и без слов. Надо ли говорить, что Маша была на седьмом небе от счастья после этого?
Подходит, значит, Михаил к Маше, берет ее за руку и говорит ей:
— Селянка, хочешь большой, но чистой любви? Приходи вечером на сеновал.
Маша оторопела от такой наглости, вырвала руку из рук Михаила и убежала домой.
"Ишь, какой наглый, думала она дома. А вот возьму и не приду. Я девушка приличная, подобные предложения не принимаю!" — размышляла Маша.
Однако вечером ее мысли приняли другой оборот. Сначала она поссорилась с родителями, а потом еще и подружки не позвали ее гулять…
И вот, значит, она сидела у себя в комнате и прихорашивалась.
— Эти сережки точно понравятся Мише. Надену-ка я лучше вот это платье! Нет, вот это! И эти туфельки.
Поздно вечером наша Маша отправилась-таки на сеновал. На улице было прохладно, но Маша дрожжала не от холода, а от волнения, хотя, чего волноваться-то? Не в первый же раз шла она с парнем на сеновал?
— Маш, что это тебя так колошматит? Замерзла что ли?
— Тебе-то какое дело? И не трогай меня! — сказала Мише Маша, исподлобья посмотрев на него.
— Ладно тебе, Маш. Не буду я тебя трогать, если ты не хочешь.
— И не трогай. А зачем звал-то меня?
— Поговорить я с тобой хотел, Маша.
— Ну, говори.
— Знаешь, Маша… Люблю я тебя!
— Всё сказал? Ну, тогда я пошла. — И Маша попыталась, как можно быстрее, убежать от Миши. Не то что бы он ей был очень неприятен, даже наоборот, но… всё это было так неожиданно.
Сбежать Маше не удалось. Миша крепко схватил Машу за руку и никак не хотел отпускать ее.
— Отпусти меня! — закричала Маша.
Миша никак не отреагировал на ее просьбу.
— Миш, отпусти меня, а? — тихо прошептала Маша. Она была на грани слез.
Миша и тогда не выпусти ее руку. Вместо этого, он… поцеловал Машу. Девушка сначала вырывалась, а потом перестала.
Долго целовал Миша ее уста сахарные, а потом ее груди белые… А потом Маша поняла, что так и провела бы всю жизнь тут, с Мишей, на сеновале.
И все-таки когда солнце взошло, и прокричал петух, Маша отправилась к себе домой, а Миша — к себе.
