Штирлиц — Гексли (Стратиевская)
В этой диаде взаимодействуют два экстраверта, оба — негативисты, эмотивисты и тактики. Оба — демонстративно услужливы и дипломатичны. Оба дорожат взаимоотношениями друг с другом, но при этом каждый пытается “перетянуть” ситуацию на свою сторону, используя для этого цклый арсенал тактических приёмов.
Штирлиц активизируется по аспекту “интуиции возможностей”. Поэтому и в Гексли он в первую очередь видит человека незаурядного и талантливого, разносторонне одарённую личность, в окружёнии новых и интересных людей, каждый из которых тоже, по — своему, замечателен.
Гексли активизируется по аспекту “деловой логики”, и Штирлиц представляется ему человеком, способным оказать реальную помощь в решении практических проблем: сильным, мужественным, благородным, обладающим незаурядным умом и вкусом, умеющим себя эффектно преподнести.
Разочаровывают ли друг друга активаторы? Нет. Это благоприятное впечатление сохраняется уних надолго. Единственно, к этому примешивается некоторая досада от того, что все эти замечательные качества партнёр применяет как бы не по назаначению.
Штирлиц очень быстро начинает чувствовать, что Гексли с ним и хитрит и лукавит и как будто интригует — а зачем?
Гексли настораживает суровая прямота Штирлица, его привычка не ускользать из ситуации, (тем самым сглаживая её), а как бы наоборот — идти на прямое и откровенное объяснение, докапываться до самой сути отношений, стараясь во всём разобраться до конца.
Наблюдательный, педантичный и очень жёсткий в общении Штирлиц начинает как бы отпугивать Гексли. Так что со временем тот начинает испытывать всё возрастающий дискомфорт, всё больше устаёт от напряжения, всё больше чувствует ужесточающийся контроль своего “активатора”, всё больше тяготится присутствием своего партнёра. И вот ему уже хочется “выскользнуть” из этой ситуации, хочется “размыть” дистанцию, хочется, чтобы на месте его супруга был кто — нибудь другой. (Подсознательно он уже ищет другие варианты.)
Что происходит дальше можно представить на примере одной очень милой и интеллигентной супружеской четы, прожившей в активационном браке около одиннадцати лет. Он (Штирлиц) — конструктор — технолог, автор многих патентов и изобретений. Она (Гексли) — филолог — лингвист, свободно владеющая несколькими иностранными языками, человек очень разносторонних талантов, каждые полгода открывающая для себя новое хобби.
Их знакомство было очень романтичным: случайно оказались в одной компании: она — “королева бала” — спела пару романсов под собственный аккомпанимент и он тут же понял, что “погиб”, — “схватил её в охапку и уволок в свою “берлогу”.
Внешне они производили впечатление очень благополучной пары, где каждый нашёл своё “амплуа” — выработал свою модель поведения: она разыгрывала роль этакого дурашливого ребёнка, который шалил как хотел, но при этом старался не попадаться, — он относился к ней как умудрённый опытом “папочка”, хотя разница в возрасте у них была не такая уж большая (всего лишь десять лет).
Как же они уживались — яркая, непоседливая и гипер — общительная Гексли и замкнутый, суровый “домосед”- Штирлиц?
Каждый вечер, возвращаясь с работы он заставал дома одну и ту же картину: толпы гостей, бесцельно слоняющихся по его квартире. Постоянно меняющиеся лица, постоянно меняющийся круг друзей и знакомых, из которых одни становятся фаворитами, а другие куда — то бесследно исчезают как будто их никогда и не было. Полный дом полузнакомых людей, среди которых как неприякаянные блуждают и его дети. Какие — то иностранцы сидят по углам и разговаривают на малопонятных языках, какие — то художники размалёвывают двери его спальни, какие — то музыканты бренчат на его рояле, какие — то “барды” терзают его гитару. Он хочет пройти на кухню и поесть, но там уже расположилась какая — то компания и для него опять не находится места. Он разыскивает в этой толлпе свою супругу, но она слишком увлечена разговором с “восходящей знаменитостью” и до него ей тоже нет никакого дела. Короче, ему постоянно напоминают, что он здесь всего лишь один из многих и возможно было бы лучше, если бы его вообще здесь не было. Он проходит к себе в кабинет и сидит там, пытаясь сосредоточиться на работе и ожидая пока гости разойдутся. Расходятся, разумеется, тоже не все — одни опаздывают на метро, а другие остаются ночевать, просто потому что им в этом доме хорошо, — их распихивают по разным комнатам, включая и его спальню.
Впрочем, бывают дни когда и он отдыхает от этих умопомрачительных “тусовок” и, возвращаясь с работы, застаёт дома только своих детей — это происходит всякий раз когда его супруга уезжает с группой туристов в 3-х — 4-х дневную экскурсию. В эти дни он живёт дома спокойно — точне, — жил, пока не узнал то, что давно знали все его друзья (знали все кроме него самого) — никаких “экскурсий” на самом деле не было, просто на эти дни веселье перемещалось на другую квартиру — туда, где проживал очередной “фаворит” его жены. (Адрес всем “приобщённым к тайне” сообщался заранее.)
Таким образом, ему предложили роль мужа — “рогоносца” (или “старого дурака” из итальянской комедии), с чем он никак не пожелал согласиться , поэтому их брак распался очень скоро и даже как — то тривиально: едва оформив развод, его супруга вышла замуж за одного из иностранцев, периодически “тусовавшихся” в их квартире.
После её отъезда он почувствовал себя очень одиноко, затосковал и при первой же возможности уехал вслед за ней — под предлогом воссоединения с дочерью…
