Методическое сведение

Предметно-методическое сведение — это глубоко ма­териалистическое в своей основе, совпадающее по сущест­ву с самыми началами медицины и психологии стремление связать те или иные проявления психического с уже имею­щимися знаниями в области строения центральной нервной системы.
Но потому, что на протяжении всей истории нау­ки такие знания были чрезвычайно ограниченными, сведе­ние это, обусловленное в первую очередь предметом и ме­тодом исследования, очень часто выявило фактическое расхождение между всем многообразием сведений о психи­ке человека, накопленном донаучной психологией, и отно­сительно скудными данными, получаемыми в результате данного сведения.
Тем не менее развитие этого подхода, связанного с изме­нением понятий о взаимоотношении мозга и психического, непосредственно совпадает со всем поступательным движе­нием психологии как науки. В историческом плане предметно-методическое сведение в основном совпадает с развитием проблемы локализации.
Длительное время локализация психических функций сводилась к анатомическому и физиологическому фантази­рованию. Правда, уже Алкмеон (VI в. до н. э.), Парменид (540 г. до н. э.), Гиппократ (460 — 377 до н. э.), Эразист-рат (310—250 до н. э.) и Герофил (335—280 до н. э.) счи­тали органом психики головной мозг. Гален (138—201 н.э.) отводил при этом особую роль мозговым желудочкам. Эту мысль продолжил Немезий, считавший «передний желудо­чек» мозга вместилищем восприятия или воображения (cellula   phantastica),   «средний» — вместилищем   мышлеия (cellula logistica), а «задний» — вместилищем памяти (cellula memoralis); такого же мнения придерживались и Альберт Великий (1192—1280) и даже Леонардо да Винчи, зафиксировавший это наивное с современной точки зрения представление собственноручным рисунком. И, наконец, как известно, Декарт локализовал всю умственную деятель­ность в шишковидной железе.
Теперь все эти взгляды могут представлять интерес лишь для историка науки. Начало действительно научного изучения локализации знаменуется длительной и до сих пор не завершившейся борьбой так называемых «локализа-ционистов» (Галя, Брока, Вернике, Клейста и др.) и «анти-локализационистов» (Флуранса, Куссмауля, Гольца, Леш-ли и др.). Особенно остро протекали споры представителей этого направления в вопросе афазии. Открытие Брока «мо­торного центра речи» (1861) и Вернике—- «сензорного» центра речи» (1874), казалось бы, означали победу точки зрения локализационистов. Но внутри учения об афазии, как реакция на узкий локализационизм очень быстро воз­никли антилокализационные тенденции, и борьба продол­жалась с неослабевающей интенсивностью. За последние десятилетия были сделаны многие замечательные откры­тия, которые ставят проблему в совершенно ином плане.
Г. Моруцци и Г. Мэгун  показали, что электростимуляция ретикулярной или сетевиднои формации — сложного по своему строению скопления нервных клеток в стволе моз­га —- вызывает активацию коры, тут же регистрируемую на электроэнцефалограмме. Это открытие легло в основу со­вершенно нового представления о характере связей между рецепторами и корой головного мозга, а именно, убеждения в том, что активация коры идет в основном двумя путями: по специфическому для данного раздражителя пути через систему, включающую специальные ядра и проводящие пу­ти, и через неспецифическую ретикулярную систему. Сле­довательно, мы вправе рассматривать, скажем, восприятие как процесс, включающий предварительную «настройку на данное раздражение», подготавливающую самый акт вос­приятия, что, как известно, совпадает с результатами пси­хологических исследований.