Хорошо, что прошлое вспоминается с улыбкой. Улыбнулся, вспоминая, значит, недаром в те времена воздух портил, травку топтал, добро в недобро переводил. Встретил сегодня старого знакомого, и день посветлел, несмотря на густую облачность, и моросящий дождь. А может, просто старею, или, не дай бог, романтизмом заражаюсь?
Как Вам романтика?
Итак!
День.
Аптека.
Дерево.
Парикмахерская.
Почти по Блоку. Хоть и не читал, но что-то слышал.
Дай бог не сплагиатил.
Я выхожу из дверей парикмахерской, он входит в них.
Я выхожу из дверей парикмахерской, довольный новой прической, а он торопится в них войти. Он? Он! Сколько времени утекло, а почти не изменился. Чуть ссутулился, чуть раздобрел, немного поседел. Ба! Стой! Ба! Ты ли? Ба! Привет! Сколько лет! Сколько зим!
Он, он! Санек Самсебяев. Играли вместе когда-то в одной футбольной команде нашего города. Играли, чересчур громко сказано. Меня, например, выпускали на поле только тогда, когда нужно было счет в матче сохранить, время протянуть. Коли я до мяча уж дорвусь, и упаду на него, своим телом его прикрывая, то раньше, чем через три минуты его из-под меня не вытащишь. Санек вообще не играл. Числился в команде лишь потому, что был сыном любовницы нашего тренера. Наш батяня — комбат был бы и рад его выпустить хоть на пару минут, но себе дороже. Самсебяев не мог допетрить чьи на поле ворота свои, а чьи чужие. То же самое было и с футболистами. Поэтому он исправно амортизировал футбольные трусы, протирая ими лавку на скамейке запасных. Даже на тренировках он таскал сетки с мячами, подавал с мальчишками их за воротами, и гонял собак с бомжами подальше от поля. Но в ведомостях исправно расписывался. Деньги получал.
