Описание Дюма от Евгении Горенко и Владимира Толстикова
Дюма
Шелковое сердце
Я — словно сгусток чувств. Мое тело соткано только из ощущений и эмоций. Этот "сгусток" — сверхтонкое творение природы. Поэтому я нахожусь в особом и неповторимом мире — в мире девственной гармонии. "Черные" порывы, зло, ненависть, разрушительная стихия — категории, чуждые моему миру гармонии. И это не просто слова — это состояние души. Простите, но чувства или есть, или их нет, врать, как это делает порой разум, они не умеют.
Чувствую в себе неистощимую потребность отдавать себя другим, "сеять разумное, доброе, вечное". Безумно люблю жизнь абсолютно во всех ее проявлениях (я всегда сумею разжечь, даже в будничной ситуации, очажок праздничного уюта).
…Меня невозможно увидеть, "пощупать". Меня можно только почувствовать — я невидимый, я — гармония (на подсознательном уровне, конечно). В общении предстаю этаким "рубахой-парнем". Но это лишь внешняя оболочка. Даже за откровениями почти невозможно ощутить истинное состояние моей души…
Тихий, доброжелательный, улыбчивый, застенчивый симпатяга с мягкой, пластичной грацией. Он получает удовольствие просто от того, что живет. Многогранная роскошь ощущений, тонкая чувствительность ко всем внешним воздействиям определяют его отношение к своей жизни. Если обычная шоколадка становится источником богатейших вкусовых наслаждений, то что же еще человеку надо в жизни: съел — и порядок! Если тяжелый осадок от неприятностей с лихвой перебивается радостью от щекочущего лицо ласкового ветерка, то зачем же пытаться справиться с этими неприятностями…
СЭИ полностью погружен в реальность этого мира, постоянно ощущая его всем своим естеством. Мир он воспринимает как несколько хаотичную мозаику звуков, лиц, зрительных образов, странных разговоров непредсказуемых людей.
Что же касается его самого, то большая (и лучшая) часть его жизни занята восприятием с помощью пяти чувств — зрения, слуха, осязания, вкуса, обоняния. Но делает он это так, что просто диву даешься! Даже если у него слабое зрение видит он побольше остальных. (Примечание автора Чаще всего его зрение портится, если ему приходится жить в неуютной обстановке, которую он не может исправить, — тогда как бы буквально срабатывает пожелание "глаза б мои на это не смотрели!".)
Он замечает и осознает все, что попадает в поле его зрения. Рассеянный СЭИ — нечто из области фантастики. Для того чтобы услышать, ему не надо прислушиваться. Чем бы ни занимался, он всегда отслеживает все возникающие звуки или иные изменения в окружающей среде — сквознячок, камешек в обуви и тому подобное. При любом беспорядке в помещении помнит, где что лежит.
Но особенно его занимает собственное физическое состояние. Только маленький СЭИ скажет, что у него болит живот. Через несколько лет он научиться видеть разницу между болью из-за расстройства желудка и гастритной болью. Когда же проголодается, будет знать не только степень голода, но и то, что именно ему хотелось бы сейчас съесть и сколько.
Я всегда думал, что жареный картофель — это блюдо, а это оказалось гарниром!
Еда — это вообще особенная часть его жизни. Он способен долго, подробно и обстоятельно описывать самые разнообразные вкусовые, обонятельные и прочие нюансы самых обычных блюд типа бутерброда. В честь же шоколадки может сочинить оду в высоком стиле.
Своей любви к еде СЭИ немного смущается и старается ее не выпячивать.
Зачем вы обо мне думаете, что я ради конфеты на все соглашусь?
За одну, может, и нет, а за килограмм стоит попробовать.
У него почти нет сильных пристрастий в еде, но если что-то не любит — заставить его съесть это практически невозможно. Ему с самых ранних лет можно предоставить свободу в вопросе собственного питания. СЭИ никогда не забудет покушать и не станет налегать на конфеты в ущерб супу. Он всегда знает, когда нужно отставить тарелку, чтобы не переесть. Его можно не учить готовить — он и сам умеет прекрасно это делать. Известны случаи, когда представители этого типа по запаху или внешнему виду блюда точно говорили, каких компонентов в нем не хватает — например, соли.
Еще большее место в его жизни занимает секс. Для СЭИ он может быть как тончайшей сферой постижения Искусства Любви, так и просто возможностью получения удовольствия, эрзацем настоящей любви.
Все это зависит от уровня его духовного развития. И если в детстве ему не будут привиты соответмствующие нравственные (или хотя бы гигиенические) принципы, потом может вырасти человек, готовый "с кем угодно, когда угодно и как угодно".
Естественно, это кртайний случай деградации человечской личности.
В жизни СЭИ ищет и создает сенсорную гармонию. Печатать на машинке удобнее и быстрее, чем писать от руки. А если она сломана и не пропечатывает букву "о"? Можно, конечно, заменить ее нулем, и большинство так бы и сделало — но не СЭИ. Для него это недостаточно гармонично и удобно.
Дискомфорт (в любом его проявлении) для него тяжело переносим. В неуютной, неудобной обстановке его настроение падает. Если он не может исправить ее, то старается замкнуться в себе, погружается в какие-то воспоминания "о хорошем" и не любит, когда его "выдергивают" из них в неприятную действительность.
Интерьер должен быть уютен и красив (для него это одно и то же). В этом вопросе он максималист, любое, даже мельчайшее, отступление от его представления гармонии сводит "на нет" все удовольствие от жизни. Не любит физических перегрузок, старается избегать условий, требующих от него выносливости или риска для здоровья (СЭИ, мягко говоря, не очень смелый человек).
По его мнению, жизнь без разных приятных ощущений бедна. Если у него снижается острота сенсорного восприятия, это признак болезни или нервного истощения. И не дай бог услышать от него: "Я уже ничего не чувствую" — не может быть более громкого крика о помощи, иначе будет поздно…
А сам СЭИ считает лучшее, что он может сделать для людей — это создавать им приятные и комфортные условия. Ему нравится заботиться обо всех окружающих: поправить одежду, подсказать человеку, где удобнее всего сесть, задернуть шторы, если кому-то солнце бьет в глаза. Это все делается без просьб, не напоказ — даже непроизвольно. Для него это так же естественно, как и дышать (но если это с благодарностью заметят, будет только рад). Его предусмотрительность доходит до того, что он может предложить воды человеку еще до того, как тот сам осознает свою жажду. Это еще одна его особенность — тонко видеть физические желания других людей.
Лучше всего СЭИ, пожалуй, удается найти общий язык не со сверстниками, а с детьми. СЭИ любого пола и возраста рядом с ними становится ласковой и заботливой бабушкой, умеющей прорастить тонкие росточки их талантов, и это — самое высокое предназначение людей этого типа. Никто лучше СИЭ не сможет превратить гадкого утенка в прекрасного лебедя.
Еще один его талант — умение создавать вокруг себя радостное, приятное, легкое настроение. Нужно сказать, что лично у него самого периодически бывают приступы тоски различных степеней тяжести.
Разум полон светлых ожиданий,
Сердце чует новую беду
В эти моменты он стремится уединиться, "забиться в свою норку", дождаться, когда хандра пройдет. Если же нет возможности спрятаться от людей, будет довольно умело разыгрывать "а у меня все в порядке". Это все оттого, что он чувствует глубокий внутренний запрет: никому нельзя портить настроение. Даже своим близким он с большой осторожностью говорит о своих проблемах, чтобы ни в коем случае не огорчить их. Так иногда и бывает: он веселит кого-нибудь, рассказывает анекдоты, а у него самого в этот момент на душе кошки скребут.
В случае неприятностей СЭИ может легко опустить руки и спокойно смотреть на приближение беды, ничего не пытаясь предпринять. Но это в основном, только если она касается лишь его одного. Если беда грозит его близким, он может довольно активно и успешно бороться с ней. Правда, последнее его свойство тоже сильно зависит от уровня его духовного развития.
Для того чтобы что-то делать, ему нужно соответствующее настроение. Долго может ждать, пока оно придет, а потом быстро все сделать. СЭИ не любит работать на людях, не терпит любого вмешательства в свою работу, а также когда критикуют (и даже когда хвалят) его умение трудиться. Он считает, что работу нужно оценивать только по результату.
В вопросах деловой активности он довольно беспомощен. По большому счету, понятия "выгода", "расчет" для него безнравственны, а мысль о том, что в своих целях нужно использовать других людей, кажется ему кощунственной. Доходит до того, что он может несколько часов готовиться сделать деловой телефонный звонок и в конце концов махнуть рукой на все это дело. Его сильно пугает даже мысль, как бы люди не подумали, что он навязывается.
Свои недюжинные организаторские и пробивные способности СЭИ может раскрыть только в том случае, когда он совершенно бескорыстно старается делать что-то полезное для других людей. Но стоит только в его голову закрасться мыслишке "А что я с этого буду иметь?", как все тут же рухнет. Лично о его интересах должен позаботиться кто-то другой.
Держусь в тени, но рад, когда меня там найдут
Кто он такой, чего стоит и на что способен — для СЭИ тайна за семью печатями. Поэтому очень сложно бывает ему разобраться со своей профессиональной ориентацией. Он может потерять много времени, пока в один прекрасный день его не осенит: "Вот это мое! И как я раньше этого не заметил!"
Своего мнения насчет своих способностей у него, особенно в молодости, нет. Что бы ему ни сказали, с тем и соглашается. Назовут дураком — огорчится, но поверит. Скажут, что у него выдающиеся математические способности — вроде сам раньше не замечал, но им-то виднее. Похвалам он верит все же меньше, чем критике.
Из-за почти полной неспособности реально оценить свой творческий потенциал и внутреннюю суть для "проблемного" СЭИ одновременно характерны два диаметрально противоположных мнения о себе. Первое, которое практически всегда и демонстрируется окружающим, можно сформулировать фразой "Я не могу найти свое место на этой земле…". Второе, представляющее собой противоположную крайность, констатирует огромные внутренние богатства его чувствительной души, которые другие люди совершенно не способны правильно оценить.
Правда, это (само)мнение старательно скрывается ото всех и может лишь изредка проскользнуть намеком.
А СЭИ крайне нуждается, чтобы ему рассказали правду о нем самом: не только о его талантах и способностях, внутреннем содержании и перспективах личностного роста, о перспективных жизненных целях, но еще и о "подводных камнях" его души. Без подобной поддержки СЭИ погаснет и в конце концов сойдет на нет.
Почти столь же важна для него такая же информация об окружающих его людях, о сути и содержании всех явлений этого мира, о нужности и перспективности разнообразных начинаний. Если удастся заинтересовать его, показать смысл какого-либо дела, он не жалея сил энергично включится в работу, не только придумывая оригинальные решения, но и реализовывая все новые и новые возможности.
Для того чтобы действовать, ему нужен ощутимый толчок смысла
Он тянется к тем, кто способен постоянно генерировать новые, необычные идеи и научные гипотезы и логически обосновывать их. Здесь он проявляет всеядность и некритичность, способен мгновенно принять за истину практически любое утверждение, любую теорию — но совсем необязательно, что останется верным и постоянным ее приверженцем.
Суть в том, что я не могу найти в жизни точку, которая притягивала бы меня всего целиком.
А любая информация о людях, окружающих его, необходима ему чуть ли не как воздух. Во всех разговорах — личных или деловых — СЭИ ненавязчиво и незаметно постарается вытащить из собеседника все, что тот знает о ком-либо (иногда доходит до того, что естественное нежелание собеседника вытаскивать на свет божий чужое "грязное белье" СЭИ воспринимает чуть ли не как оскорбление лично для себя, хотя внешне этого и не покажет).
У него имеются наработанные в течение жизни определенные логические критерии, которым все должно соответствовать. Например, в любой игре СЭИ строго следит, чтобы все шло по принятым правилам. Внешняя логичность в изложении материала настолько импонирует что иногда он злоупотребляет этим. И тогда из-под пера второклассника выходит классическая фраза: "Капуста образуется путем сворачивания капустных листьев вокруг кочерыжки". Это в его стиле — усложнять и округлять конструкцию предложений в ущерб легкости понимания.
СЭИ чувствует себя как бы полупрозрачным и пытается спрятаться от любопытных взглядов "за системами фраз", натянув на себя одежки чужих идей и мыслей. Он живет с постоянным ощущением, что люди часто пропускают его самого мимо внимания — не желают его понимать и прислушиваться к его мнению. Если попадает на благодарного слушателя, становится многословен (иногда до занудливости), но даже и в этом случае СЭИ с внутренним неудовольствием чувствует, что его речь несколько пресна и невыразительна.
Уважаю в людях то, что сам у себя не могу развить в достаточной степени, — умение сгущать мысли.
Поэтому в разговорах всегда старается запоминать чужие "умные" высказывания и в удобном случае выдает их потом как бы за свои мысли (а подобный плагиат, который он замечает у других, раздражает его).
Думать чужими словами очень удобно, за них не отвечаешь, если они окажутся неверными.
Вместе с тем у него великолепный эмоциональный "слух" на слова: в самом обыденном и примелькавшемся словосочетании он способен увидеть что-то оригинальное и может тонко обыграть его, неожиданно придав ему смешной смысл.
Иногда, если СЭИ искренне кажется, что их обошли, но при этом они не желают прямо и открыто враждовать с теми, кого считают своими врагами, они внимательно высматривают все их "болевые точки", а потом легко вворачивают в них зазубренное жало внешне будто бы безобидной шутки.
СЭИ постоянно создает впечатление человека "себе на уме", даже во время доверительного разговора преследующего какие-то свои тайные цели. На самом деле это не совсем так — таким образом проявляется его интровертная погруженность в свой внутренний мир. С другой стороны — то впечатление, которое он умело создает о себе, во многих вещах разительно отличается от его настоящей сути. Например, его знаменитая обаятельная улыбка — самый удобный способ надежно "спрятать" себя от собеседника. Чем больше СЭИ улыбается "без повода", тем более он неискренен.
Непревзойденнейший мастер давать уклончивые ответы на прямые вопросы. Если ему задают вопрос, на который никак невозможно найти иного ответа, кроме как "да" или "нет", — все равно найдет лазейку. Иногда кажется, что СЭИ органически не способен сделать окончательный выбор даже в пустяках.
Всякое решение есть самоограничение.
Ко всем нововведениям и блестящим деловым перспективам он вначале относится настороженно, первая реакция на них почти всегда скептическая. Ему надо дать время на то, чтобы его твердое "нет" само собой сменилось на "да". Если это не учесть и начать торопить или давить на него, дела не будет: упрямства у него хватит на десятерых. Он не будет думать о возможных последствиях — тут уж хоть кол на голове теши! Он замыкается в себе и становится непробиваемым для любых разумных доводов и увещеваний. В этом случае лучше всего дать ему возможность самому трезво взвесить ситуацию.
Сам же СЭИ умело убеждает и уговаривает людей. Этому очень помогает его умение понимать их интересы и желания, а также способность демонстрировать доброжелательность в их адрес (внешне это выглядит настолько убедительно, что часто вызывает у собеседников чуть ли не исповедальную откровенность; правда, от СЭИ тяжело ждать настоящего сочувствия). А вот просить или требовать не любит, может лишь намекнуть собеседнику на свои затруднения.
Намек — просьба деликатного к умному
Не любит быть никому обязанным. Очень боится, что те, кого он недолюбливает, могут навязать ему близкие отношения. В этом случае СЭИ не говорит прямо: "Уходи из моей песочницы". Его стиль избавляться от нежелательного партнера — это тонко и ненавязчиво устраивать ему такую жизнь, что тот сам с радостью сбежит от него. В результате рядом с ним остаются только самые "толстокожие".
Порой складывается впечатление, что СЭИ гораздо легче переносят практически полное несовпадение близкого человека со своим идеалом, чем небольшое несоответствие с ним. Это, кстати, приводит к тому, что люди этого типа чаще остальных связывают свою жизнь с психологически не подходящими партнерами.
А в людях СЭИ разбирается плохо, легко может ошибиться, кто ему враг, а кто — друг, кому можно довериться, кому нельзя, а кто и вовсе будет просто его использовать, ведь причины всех поступков окружающих — непознаваемая для него тайна. Но также он не может понять причины и своих собственных поступков, а это, в конце концов, приводит к тому, что он иногда совершенно не чувствует ответственности за все то, что делает.
У СЭИ есть реальная опасность по своей вине терять настоящих друзей. Он легко умеет вызывать любовь к себе, но от него часто уходят даже те, кто его любит.
Русская литература богата интересными образами людей этого типа: это и Клим Самгин, и знаменитый барин Обломов, и вечно "лишний человек" Евгений Онегин. И разными авторами среди множества сложных вопросов поднимается один, главный вопрос поиска этим героем своего места в жизни.
Мой внутренний порыв вспыхивает лишь тогда, когда рядом оказывается близкий и понимающий человек. Ведь сам по себе я всего лишь сгусток чувств, пассивная энергия.
В душе СЭИ живет образ идеального друга, любимого человека, с которым он смог бы полностью раскрыть свои душевные богатства. Он, иногда не очень осознанно, чувствует, что только рядом с человеком, полностью совпадающим с его идеалом, он может жить и творить во всю свою силу. Но когда он наконец такого встречает, то упрямо ждет от него полного соответствия идеалу. Любое, даже самое незначительное отступление от него его чувствительная душа воспринимает как предательство ее возвышенных ожиданий. Получается, что он лишает близкого человека права быть самим собой, требуя от него, чтобы он осуществлял все его надежды и желания.
Естественно, такой упрямый настрой на совершенную гармонию (причем иной раз только для себя) разрушает существующую, но "недостаточную" с его точки зрения гармоничность. Внутреннее же ощущение собственной правоты ("Разве можно отступаться от собственных идеалов?") не позволяет ему признать, что отчасти и он виновен в этом разрушении. Он искренне уверен в своей безгрешности, похоже не понимая, что тем самым сваливает всю вину на близких людей, а ответственность возлагает только на обстоятельства.
И чья вина, что день за днем
Уходит жизнь чужим путем?
Нежелание СЭИ принять тот факт, что совершенной гармонии не бывает, приводит к тому, что из его жизни практически исчезают любые формы, в наибольшей мере приближающиеся к ней. Это касается не только его личной жизни, но и творчества.
У каждого типа есть свои неповторимые особенности, свои "изюминки" в творчестве, свои возможности максимального самовыражения. А сенсорно-этический интроверт — один из немногих соционических типов, которому это лучше всего удается. Причина в его самой сильной функции — интровертной сенсорике, которая позволяет ему наиболее полно воспринимать реалии окружающего мира, полноту бытия. Он как никто другой чувствует физическую гармонию мира.
Но за все в этом мире приходится платить. Раз ему кажется (причем совершенно объективно), что ему доступна вся гармония мира, то отсюда легко сделать малюсенький шаг до ощущения, что он сам есть гармония. И большинство людей этого типа хоть и неосознанно, но абсолютно твердо уверены в этом, как бы самокритичны они ни были на словах.
Подобное самомнение очень вредит СЭИ, зачастую оборачиваясь для него творческим бесплодием: процесс творчества означает приращение гармонии, а о каком ее росте может идти речь, если он уже ощущает себя безграничной мировой гармонией? Как говорится, от добра добра не ищут.
Вот так и выходит — что бы теперь ни происходило в жизни, как бы ни развивались его отношения с людьми, в случае любой неудачи он будет абсолютно твердо уверен в том, что вся вина лежит на ком угодно, только не на нем — ведь он само совершенство…
Богатая сенсорика СЭИ, дарящая радость гармонии, может обернуться для него как щедрым даром благосклонной судьбы, так и вечной скукой. Ведь недостаточно только ощущать гармонию — гораздо интереснее ее создавать.
Первая функция: сенсорика ощущений
Тонкое и многогранное ощущение физического мира. Богатство сенсорного восприятия. Высокая чувствительность ко всем физическим воздействиям. Совершенная работа органов чувств. Желание и умение окружать себя и других уютом и комфортом. Постоянная способность воспринимать красоту мира. Развитый вкус, эстетичность, сибаритство, склонность к сенсорным удовольствиям.
Вторая функция: этика эмоций Эмоциональное восприятие мира. Стремление к положительным и радостным эмоциям. Понимание эмоционального состояния других людей. Умение создавать праздничное настроение. Желание сделать мир более радостным, доставлять людям приятные минуты. Нежелание портить кому-либо настроение. Чувство юмора, улыбчивость.
Третья функция: интуиция времени
Постоянное стремление развивать у себя чувство времени, пунктуальность. Желание научиться видеть возможные опасности. Демонстрация умения делать все вовремя при неполной уверенности в этих своих способностях. Стремление перенимать предусмотрительность у других людей. Хорошая память на даты, ожидание возможных неприятностей, иногда желание выйти "из круга событий".
Четвертая функция: деловая логика
Непонимание того, как добиться успешности в своих действиях. Отсутствие деловой хватки. Категорическое нежелание использовать других людей в собственных деловых интересах. Неприятие любой критики или похвал за то, как выполняется им какая-либо работа. Нежелание демонстрировать процесс своей работы. Неумение рассчитывать свои действия. Работа только по настроению, чужие советы и рекомендации воспринимает по принципу "назло кондуктору: куплю билет — пойду пешком", инфантильность, безответственность.
"Пятая функция: интуиция возможностей
Готовность жадно поглощать новые идеи и гипотезы. Постоянное ожидание, что окружающие люди помогут ему обрести смысл жизни. Любовь ко всему новому и оригинальному. Непонимание своих способностей и сути явлений окружающего мира. Некритичное отношение к чужим идеям. Обида на жизнь, если она недостаточно наполнена смыслом. Сложный и часто неудачный поиск своего места в жизни.
Шестая функция: логика соотношений
Желание, чтобы мир был устроен более логично. Ожидание нужной информации от близких людей. Снижение активности в работе при ее недостаточном логическом обосновании. Отсутствие маневренности в анализе ситуации. Слабое умение отделять важное от второстепенного. Желание хвастаться своими аналитическими способностями. Приверженность принятым правилам и инструкциям, внимание к мелочам.
Седьмая функция: волевая сенсорика
Внутреннее упорное, но пассивное желание достичь цели. Наличие внутреннего волевого потенциала и умение в случае необходимости воспользоваться им. Не всегда осознаваемое стремление держать в поле зрения волевые качества окружающих людей. При внешней легкомысленности умение не выпускать из виду цели. Упрямство, неприятие нажима со стороны, умение не поддаваться ему.
Восьмая функция: этика отношений
Постоянное сглаживание всех острых углов в процессе общения людей между собой, умение гасить конфликты и ссоры. Неосознанное внимание к чужим желаниям. Не декларируемая, но явная демонстрация своего доброжелательного отношения и внимания к интересам людей. Готовность идти на компромиссы ради мира и согласия, даже если окружающие не делают встречных шагов в этом направлении. Согласие на словах со всеми высказываниями партнера и при этом стремление действовать только по-своему. Демонстрация чуткости, умение "влезть в душу", иногда показная любовь без действительного содержания.
(С) Евгения Горенко, Владимир Толстиков "Природа собственного Я"
